Lebend Kriegt Ihr Mich Nicht - Heinz Rudolf Kunze Übersetzung ins Russische

Lebend Kriegt Ihr Mich Nicht

In den Staedten bebte der Asphalt, es schwelte das Gestein.
Die Glatzen und die Dunklen schluen sich die Schaedel ein.
Die Fluesse schwollen schweflig an, der Dom zu Koeln versank.
Die Menschen wankten glasig durch den suesslichen Gestank.
Der Friese schrie aus seinem Evangelium.
Der Dichter schlang ihm schliesslich einen Knebel um.
Ich komme von der Grenze,
Wo die Haehne wie im Schlaf geworfne Babies kraehn,
Wo die unebetnen Fremden durch den Mischwald gehen.
Dort lernt man wilde Taenze
Und Schreie nach Vergeltung fuer die alte Schmach.
Ein graues Land. Und jede Menge Wut liegt brach.
"Wir leben in der Schande",
So endete zuhause jedes Nachtgebet,
Und wahr war nur, was nirgends in den Buechern steht.
"Das Neue waechst am Rande",
So plaerrten die Propheten uns die Ohren weich.
"Und eines Tages wuchern wir ins Herz vom Reich."
Das alles steht geschrieben
In meinem Sterngesicht.
Lebend, lebend,
Lebend kriegt ihr mich nicht.
Wir spielten in Ruinen,
Die standen dort gut erhalten seit dem letzten Krieg.
Dazwischen bluehten neue mit der Aufschrift SIEG.
So mancher trat auf Minen,
Der wurde dekoriert und dann vom Sport befreit.
Und doch war es im Grunde eine schoene Zeit.
Ein Fernsehmoderator
Zerstoerte Mutters zweites Chirugiegesicht:
Sie lachte ueber ihn, und das vertrug es nicht.
Es ar mein eigner Vater,
Ein Inbegriff von Pflichtgefuehl und Tugend.
So viel, und kein Wort mehr, zu meiner Jugend.
Das alles steht geschrieben
In meinem Sterngesicht.
Lebend, lebend,
Lebend kriegt ihr mich nicht.
Ich hoerte nicht auf Lehrer,
Die schleifen Aktentaschen wie den eignen Sarg.
Ich flog aus jedem Institut, ich trieb es arg.
Brandzeicehn Ruhestoerer,
Der Anblick von Gebueckten macht mich wund und krank.
Mit Zwanzig ueberfiel ich eine satte Bank.
Drei Geiseln bei der Beute:
Ein fetter Friese, der sich fuern Erloeser hielt,
Ein Frollein, das stets mehr als sein Gehalt verspielt,
Zwei wirklich nette Leute.
Genau wie der Poet, der keinen Sinn mehr sah.
Der jubelte, weil endlich was mit ihm geschah.
Das alles steht geschrieben
In meinem Sterngesicht.
Lebend, lebend,
Lebend kriegt ihr mich nicht.
Ich lebe in den Waeldern,
Samt Geiseln und nem Dutzend von der Polizei,
Die liefen zu mir ueber und wir atmen frei.
Wir ernten von den Feldern,
Das Geld liegt unberuehrt in unserem Baumversteck,
Die Scheine welk wie Herbstlaub und gruenbraun wie Dreck.
Ich will zurueck zur Grenze,
Wo der Wind mich krault und meinen wahren Namen kennt,
Wo man Eiensinn noch Glueck und Frolleins Frollein nennt.
Dort lernt man wilde Taenze,
Und der Friese kann verkuenden, bis sein Mund ausfranst,
Und der Dichter lernen, wie man mit sich selber tanzt.
Das alles steht geschrieben
In meinem Sterngesicht.
Lebend, lebend,
Lebend kriegt ihr mich nicht.
Lebend kriegt ihr mich nicht!
Text: Kunze - Musik: Kunze, Luerig
Heinz Rudolf Kunze: Gesang, Gitarren
Heiner Luerig: Gitarren, Solo
Peter Miklis: Drums
Josef Kappl: Bass

Живым вам меня не взять

В городах дрожал асфальт, плавился камень.
Бритоголовые и мрачные били друг друга по черепам.
Реки сернисто вздувались, Кельнский собор ушел под воду.
Люди бродили, как во сне, сквозь приторный смрад.
Фриз кричал из своего Евангелия.
Поэт в конце концов заткнул ему рот кляпом.
Я иду с границы,
Где петухи кричат, как брошенные во сне младенцы,
Где чужие, неприкаянные бродят по смешанному лесу.
Там учат диким танцам
И крикам мести за былое унижение.
Серый край. И много ярости копится втуне.
"Мы живем в позоре", -
Так заканчивалась дома каждая вечерняя молитва,
И правдой было лишь то, чего нигде нет в книгах.
"Новое растет на краю", -
Так пророки разглагольствовали, ублажая наши уши.
"И однажды мы ворвемся в сердце Рейха".
Все это написано
На моем звездном лице.
Живым, живым,
Живым вам меня не взять.
Мы играли в руинах,
Которые стояли там хорошо сохранившимися с последней войны.
А между ними цвели новые с надписью ПОБЕДА.
Кто-то наступал на мины,
Его награждали и освобождали от занятий спортом.
И все же, по сути, это было прекрасное время.
Один телеведущий
Уничтожил второе, созданное хирургами, лицо моей матери:
Она смеялась над ним, а он этого не снес.
Это был мой собственный отец,
Олицетворение чувства долга и добродетели.
Вот и все, и ни слова больше о моей юности.
Все это написано
На моем звездном лице.
Живым, живым,
Живым вам меня не взять.
Я не слушал учителей,
Которые таскают портфели, как собственные гробы.
Меня выгоняли из всех школ, я вел себя ужасно.
Заклеймить смутьяна,
Вид сгорбленных людей ранит меня и делает больным.
В двадцать лет я ограбил денежный банк.
Три заложника при ограблении:
Толстый фриз, вообразивший себя спасителем,
Девица, вечно прожигавшая больше своего жалованья,
Два по-настоящему славных человека.
Как и тот поэт, что не видел больше смысла.
Он ликовал, потому что с ним наконец-то что-то происходило.
Все это написано
На моем звездном лице.
Живым, живым,
Живым вам меня не взять.
Я живу в лесах,
Вместе с заложниками и десятком полицейских,
Они перешли на мою сторону, и мы дышим свободно.
Мы собираем урожай с полей,
Деньги лежат нетронутыми в нашем тайнике на дереве,
Купюры увядшие, как осенние листья, и грязно-зеленые, как мох.
Я хочу вернуться на границу,
Где ветер ласкает меня и знает мое настоящее имя,
Где упрямство все еще называют счастьем, а девчонок – девчонками.
Там учат диким танцам,
И фриз может вещать до тех пор, пока его рот не искривится,
А поэт может научиться танцевать сам с собой.
Все это написано
На моем звездном лице.
Живым, живым,
Живым вам меня не взять.
Живым вам меня не взять!
Текст: Кунце - Музыка: Кунце, Люриг
Хайнц Рудольф Кунце: вокал, гитары
Хайнер Люриг: гитары, соло
Петер Миклис: ударные
Йозеф Каппл: бас