Supplique pour être enterré sur la plage de Sète - Live - Maxime Le Forestier Übersetzung ins Russische

Supplique pour être enterré sur la plage de Sète - Live

La Camarde, qui ne m'a jamais pardonné
D'avoir semé des fleurs dans les trous de son nez,
Me poursuit d'un zèle imbécile.
Alors, cerné de près par les enterrements,
J'ai cru bon de remettre à jour mon testament,
De me payer un codicille.
Trempe, dans l'encre bleue du golfe du Lion,
Trempe, trempe ta plume, ô mon vieux tabellion,
Et, de ta plus belle écriture,
Note ce qu'il faudrait qu'il advînt de mon corps,
Lorsque mon âme et lui ne seront plus d'accord
Que sur un seul point: la rupture.
Quand mon âme aura pris son vol à l'horizon
Vers celles de Gavroche et de Mimi Pinson,
Celles des titis, des grisettes,
Que vers le sol natal mon corps soit ramené
Dans un sleeping du "Paris-Méditerannée",
Terminus en gare de Sète.
Mon caveau de famille, hélas! n'est pas tout neuf.
Vulgairement parlant, il est plein comme un oeuf,
Et, d'ici que quelqu'un n'en sorte,
Il risque de se faire tard et je ne peux
Dire à ces brave gens "Poussez-vous donc un peu!"
Place aux jeunes en quelque sorte.
Juste au bord de la mer, à deux pas des flots bleus,
Creusez, si c'est possible, un petit trou moelleux,
Une bonne petite niche,
Auprès de mes amis d'enfance, les dauphins,
Le long de cette grève où le sable est si fin,
Sur la plage de la Corniche.
C'est une plage où, même à ses moments furieux,
Neptune ne se prend jamais trop au sérieux,
Où, quand un bateau fait naufrage,
Le capitaine crie: "Je suis le maître à bord!
Sauve qui peut! Le vin et le pastis d'abord!
Chacun sa bonbonne et courage!"
Et c'est là que, jadis, à quinze ans révolus,
A l'âge où s'amuser tout seul ne suffit plus,
Je connus la prime amourette.

Auprès d'une sirène, une femme-poisson,
Je reçus de l'amour la première leçon,
Avalai la première arête.
Déférence gardée envers Paul Valéry,
Moi, l'humble troubadour, sur lui je renchéris,
Le bon maître me le pardonne,
Et qu'au moins, si ses vers valent mieux que les miens,
Mon cimetière soit plus marin que le sien,
Et n'en déplaise aux autochtones.
Cette tombe en sandwich, entre le ciel et l'eau,
Ne donnera pas une ombre triste au tableau,
Mais un charme indéfinissable.
Les baigneuses s'en serviront de paravent
Pour changer de tenue, et les petits enfants
Diront: "Chouette! un château de sable!"
Est-ce trop demander...! Sur mon petit lopin,
Plantez, je vous en prie, une espèce de pin,
Pin parasol, de préférence,
Qui saura prémunir contre l'insolation
Les bons amis venus fair' sur ma concession
D'affectueuses révérences.
Tantôt venant d'Espagne et tantôt d'Italie,
Tous chargés de parfums, de musiques jolies,
Le mistral et la tramontane
Sur mon dernier sommeil verseront les échos,
De villanelle un jour, un jour de fandango,
De tarentelle, de sardane...
Et quand, prenant ma butte en guise d'oreiller,
Une ondine viendra gentiment sommeiller
Avec moins que rien de costume,
J'en demande pardon par avance à Jésus,
Si l'ombre de ma croix s'y couche un peu dessus
Pour un petit bonheur posthume.
Pauvres rois, pharaons! Pauvre Napoléon!
Pauvres grands disparus gisant au Panthéon!
Pauvres cendres de conséquence!
Vous envierez un peu l'éternel estivant,
Qui fait du pédalo sur la vague en rêvant,
Qui passe sa mort en vacances

Мольба о погребении на пляже Сет - Live

Старуха с косой, что никак мне не простит,
Что я осмелился цветы в её ноздри заложить,
Преследует меня с тупым усердием.
И вот, окружённый со всех сторон погребениями,
Я решил обновить своё завещание,
Добавить к нему кодициль.
Обмакни перо в синие чернила Лионского залива,
Обмакни же, прошу тебя, мой старый нотариус,
И самым изящным своим почерком
Запиши, что должно случиться с моим телом,
Когда душа с ним больше не будет согласна
Ни в чём, кроме одного: в расставании.
Когда душа моя устремится к горизонту,
К душам Гавроша и Мими Пинсон,
К душам парижских мальчишек и цветочниц,
Пусть тело моё на родную землю вернётся
В спальном вагоне поезда "Париж-Средиземноморье",
До конечной станции Сет.
Мой фамильный склеп, увы, уже не нов.
Грубо говоря, он полон, как яйцо,
И пока кто-нибудь оттуда выберется,
Может пройти много времени, а я не могу
Сказать этим славным людям: "Подвиньтесь-ка немного!"
Уступите место молодым, так сказать.
На берегу моря, в двух шагах от синих волн,
Выройте, если можно, небольшую уютную ямку,
Хорошую маленькую нишу,
Рядом с моими друзьями детства, дельфинами,
На этом пляже с таким мелким песком,
На пляже Корниш.
Это пляж, где даже в самые яростные моменты
Нептун никогда не бывает слишком серьёзным,
Где, когда корабль терпит крушение,
Капитан кричит: "Я главный на борту!
Спасайся кто может! Сначала вино и пастис!
Каждому по бочонку, и вперёд!"
Именно там когда-то, в пятнадцать лет,
В том возрасте, когда веселиться в одиночку уже недостаточно,
Я познал первую влюблённость.

Рядом с русалкой, женщиной-рыбой,
Я получил первый урок любви,
Проглотил первую кость.
При всём моём уважении к Полю Валери,
Я, скромный трубадур, с ним не согласен,
Пусть добрый мастер меня простит,
И пусть, если его стихи и лучше моих,
Моё кладбище будет более морским, чем его,
И пусть это не оскорбит местных жителей.
Эта могила-сэндвич, между небом и водой,
Не будет отбрасывать грустную тень на картину,
Но придаст ей непередаваемый шарм.
Купальщицы будут использовать её как ширму,
Чтобы переодеться, а маленькие дети
Будут говорить: "Здорово! Песчаный замок!"
Разве это слишком большая просьба?! На моём маленьком холмике,
Посадите, умоляю вас, что-то вроде сосны,
Итальянскую сосну, предпочтительно,
Которая защитит от солнечного удара
Добрых друзей, пришедших выразить на моей могиле
Свои нежные чувства.
То из Испании, то из Италии,
Нагруженные ароматами, прекрасной музыкой,
Мистраль и трамонтана
Пронесут надо мной свои отголоски,
Однажды - вилланеллу, в другой - фанданго,
Тарантеллу, сардану...
И когда, положив голову на мою могильную плиту, как на подушку,
Какая-нибудь ундина придёт сладко задремать
Практически обнажённой,
Прошу прощения заранее у Иисуса,
Если тень моего креста немного коснётся её,
Ради маленького посмертного счастья.
Бедные короли, фараоны! Бедный Наполеон!
Бедные великие усопшие, покоящиеся в Пантеоне!
Бедный прах!
Вы будете немного завидовать вечному курортнику,
Который катается на катамаране по волнам, мечтая,
Который проводит свою смерть в отпуске.