Boogie - Paolo Conte Übersetzung ins Russische

Boogie

Due note e il ritornello era già nella pelle di quei due
Il corpo di lei mandava vampate africane,
Lui sembrava un coccodrillo...

I saxes spingevano a fondo come ciclisti gregari in fuga
E la canzone andava avanti
Sempre più affondata nell'aria

Quei due continuavano,
Da lei saliva afrore di coloniali
Che giungevano a lui come da una di quelle drogherie di una volta
Che tenevano la porta aperta davanti alla primavera

Qualcuno nei paraggi incominciava a starnutire,
Il ventilatore ronzava immenso dal soffitto esausto,
I saxes, ipnotizzati... dai movimenti di lei si spandevano
Rumori di gomma e di vernice, da lui di cuoio...

Le luci saettavano sul volto pechinese della cassiera
Che fumava al mentolo, altri starnutivano senza malizia
E la canzone andava elegante, l'orchestra era partita, decollava...

I musicisti, un tutt'uno col soffitto e il pavimento,
Solo il batterista nell'ombra guardava con sguardi cattivi...
Quei due danzavano bravi,
Una nuova cassiera sostituiva la prima,
Questa qui aveva occhi da lupa e masticava caramelle alascane

Quella musica continuava, era una canzone che diceva e non diceva,
L'orchestra si dondolava come un palmizio davanti a un mare venerato...
Quei due sapevano a memoria dove volevano arrivare...

Un quinto personaggio esitò
Prima di sternutire,
Poi si rifugiò nel nulla...

Era un mondo adulto,
Si sbagliava da professionisti...

Буги

Две ноты и припев уже жили в коже тех двоих
Её тело излучало африканский жар,
Он же походил на крокодила...

Саксы вдавливали глубже, словно велогонщики в отрыве
А песня продолжала путь
Всё глубже погружаясь в воздух

Те двое не останавливались,
От неё поднимался дух колониальных товаров
Доносясь до него будто из прежних бакалейных лавок
Что распахивали двери навстречу весне

Кто-то поблизости начал чихать,
Вентилятор гудел гулко под усталым потолком,
Саксы, завороженные... её движениями, извергали
Звуки резины и краски, от него же - кожи...

Свет скользил по пекинскому лицу кассирши
Курившей ментол, другие чихали без умысла
А песня плыла изящно, оркестр сорвался, взмыл...

Музыканты слились с потолком и полом воедино,
Лишь барабанщик во тьме сверлил взглядом злым...
Та пара танцевала искусно,
Новая кассирша сменила прежнюю,
У этой волчьи глаза, и жевала аляскинские конфеты

Музыка лилась, песня говорила и недоговаривала,
Оркестр качался пальмой пред священным морем...
Та пара знала твёрдо, куда стремилась...

Пятый персонаж замешкался
Перед чихом,
Затем растворился в пустоте...

Мир был взрослым,
Ошибались по-профессиональному...