ザ・フォッグ - The Black Dahlia Murder Übersetzung ins Russische

ザ・フォッグ

The brightest full moon light entrances me
It calls me forth
Yet I have not the strength to move
In stasis, I rot away and dream
Dream of forgotten years
Dream of the touch of another′s hand
I am to be a meal of star-ved worms
My nerves are twisting for the light of my salvation
I rest beneath where I remain as cold as clay
Eternal pain is swelling in my joints
Somewhere within me a flame is slowly born
Inside this shell of bloated flesh grows life anew
Infernal, the moon distorts my mind
My veins jolt back to life, pushing the fluids of the damned
I seek to bathe my fetid flesh in crimson spray
My body writhes without consent of conscience
I lift the lid, the pounds of dirt shall not subdue
I shall walk the earth once more
From beyond the strings are pulled
I know not what has made me this way
The animation of my rigid corpse
I shall abandon my coffin of premature fate
All the words of the preacher
All the tears of my family in vain
I shall again walk amongst them
My penance with blood be repaid!
Repaid!
Dead hand grasps for the still night air
I am now free to maim!
There cannot be a god for he would not forgive this
Despicable, inhuman monster; rotten, twisted and deformed
I am now a tool of my unholy instinct
Entrails strewn at my bidding
A mockery of all I was
I seek to bathe my fetid flesh in crimson spray
My body writhes without consent of conscience
I lift the lid, the pounds of dirt shall not subdue
I shall walk the earth once more
From beyond the strings are pulled
I know not what has made this way
The animation of my rigid corpse
I shall abandon my coffin of premature fate
All the words of the preacher
All the tears of my family in vain
I shall again walk amongst them
My penance with blood be repaid!
Repaid!

Туман

Ярчайший свет полной луны очаровывает меня,
Он манит меня,
Но у меня нет сил двигаться.
В застое я гнию и вижу сны,
Сны о забытых годах,
Сны о прикосновении твоей руки.
Мне суждено стать пищей голодных червей,
Мои нервы извиваются, жаждут света моего спасения.
Я лежу там, где я остаюсь холодным, как глина,
Вечная боль разрастается в моих суставах.
Где-то внутри меня медленно рождается пламя,
Внутри этой оболочки раздувшейся плоти зарождается новая жизнь.
Адская луна искажает мой разум,
Мои вены возвращаются к жизни, толкая жидкости проклятых.
Я жажду искупать свою зловонную плоть в багряных брызгах,
Мое тело извивается без согласия совести.
Я поднимаю крышку, тяжесть земли меня не остановит,
Я снова буду ходить по земле.
Свыше дергают за нити,
Я не знаю, что сделало меня таким.
Оживление моего окоченевшего трупа,
Я покину свой гроб преждевременной судьбы.
Все слова проповедника,
Все слезы моей семьи напрасны.
Я снова буду ходить среди них,
Моя епитимья будет оплачена кровью!
Оплачена!
Мертвая рука тянется к неподвижному ночному воздуху,
Теперь я волен калечить!
Не может быть бога, ибо он не простил бы это
Презренное, бесчеловечное чудовище; гнилое, искаженное и уродливое.
Теперь я орудие своего нечестивого инстинкта,
Потроха разбросаны по моему велению.
Издевательство над всем, чем я был,
Я жажду искупать свою зловонную плоть в багряных брызгах,
Мое тело извивается без согласия совести.
Я поднимаю крышку, тяжесть земли меня не остановит,
Я снова буду ходить по земле.
Свыше дергают за нити,
Я не знаю, что сделало меня таким.
Оживление моего окоченевшего трупа,
Я покину свой гроб преждевременной судьбы.
Все слова проповедника,
Все слезы моей семьи напрасны.
Я снова буду ходить среди них,
Моя епитимья будет оплачена кровью!
Оплачена!