Баллада о детстве (Час зачатья я помню не точно) - Vladimir Vysotsky Übersetzung ins Englische

Баллада о детстве (Час зачатья я помню не точно)

Час зачатья я помню неточно —
Значит память моя однобока,
Но зачат я был ночью, порочно
И явился на свет не до срока.
Я рождался не в муках, не в злобе:
Девять месяцев — это не лет!
Первый срок отбывал я в утробе —
Ничего там хорошего нет.
Спасибо вам, святители,
Что плюнули да дунули,
Что вдруг мои родители
Зачать меня задумали
В те времена укромные,
Теперь — почти былинные,
Когда срока огромные
Брели в этапы длинные.
Их брали в ночь зачатия,
А многих — даже ранее,
А вот живёт же братия,
Моя честна компания!
Ходу, думушки резвые, ходу!
Слова, строченьки милые, слова!.
Первый раз получил я свободу
По указу от тридцать восьмого.
Знать бы мне, кто так долго мурыжил, —
Отыгрался бы на подлеце!
Но родился, и жил я, и выжил:
Дом на Первой Мещанской — в конце.
Там за стеной, за стеночкою,
За перегородочкой
Соседушка с соседочкою
Баловались водочкой.
Все жили вровень, скромно так —
Система коридорная:
На тридцать восемь комнаток —
Всего одна уборная.
Здесь на зуб зуб не попадал,
Не грела телогреечка,
Здесь я доподлинно узнал,
Почём она — копеечка.
...Не боялась сирены соседка,
И привыкла к ней мать понемногу,
И плевал я, здоровый трёхлетка,
На воздушную эту тревогу!
Да не всё то, что сверху, — от Бога,
И народ "зажигалки" тушил;
И как малая фронту подмога —
Мой песок и дырявый кувшин.
И било солнце в три луча,
Сквозь дыры крышь просеяно,
На Евдоким Кириллыча
И Гисю Моисеевну.
Она ему: "Как сыновья?" —
"Да без вести пропавшие!
Эх, Гиська, мы одна семья —
Вы тоже пострадавшие!
Вы тоже — пострадавшие,
А значит — обрусевшие:
Мои — без вести павшие,
Твои — безвинно севшие".
...Я ушёл от пелёнок и сосок,
Поживал — не забыт, не заброшен,
Но дразнили меня "недоносок",
Хоть и был я нормально доношен.
Маскировку пытался срывать я:
Пленных гонят — чего ж мы дрожим?!
Возвращались отцы наши, братья
По домам — по своим да чужим...
У тёти Зины кофточка
С разводами да змеями —
То у Попова Вовчика
Отец пришёл с трофеями.
Трофейная Япония,
Трофейная Германия...
Пришла страна Лимония,
Сплошная Чемодания!
Взял у отца на станции
Погоны, словно цацки, я,
А из эвакуации
Толпой валили штатские.
Осмотрелись они, оклемались,
Похмелились — потом протрезвели.
И отплакали те, кто дождались,
Недождавшиеся — отревели.
Стал метро рыть отец Витькин с Генкой,
Мы спросили: "Зачем?" — он в ответ:
Мол, коридоры кончаются стенкой,
А тоннели выводят на свет!
Пророчество папашино
Не слушал Витька с корешем —
Из коридора нашего
В тюремный коридор ушёл.
Ну, он всегда был спорщиком,
Припрут к стене — откажется...
Прошёл он коридорчиком —
И кончил "стенкой", кажется.
Но у отцов — свои умы,
А что до нас касательно —
На жизнь засматривались мы
Уже самостоятельно.
Все — от нас до почти годовалых —
"Толковищу" вели до кровянки,
А в подвалах и полуподвалах
Ребятишкам хотелось под танки.
Не досталось им даже по пуле,
В "ремеслухе" — живи да тужи:
Ни дерзнуть, ни рискнуть... Но рискнули
Из напильников делать ножи.
Они воткнутся в лёгкие
От никотина чёрные
По рукоятки — лёгкие
Трёхцветные наборные...
Вели дела обменные
Сопливые острожники —
На стройке немцы пленные
На хлеб меняли ножики.
Сперва играли в "фантики",
В "пристенок" с крохоборами,
И вот ушли романтики
Из подворотен ворами.
...Было время — и были подвалы,
Было надо — и цены снижали,
И текли куда надо каналы,
И в конце куда надо впадали.
Дети бывших старшин да майоров
До ледовых широт поднялись,
Потому что из тех коридоров
Им казалось сподручней ввысь.

Ballad of Childhood (The hour of conception I don't recall precisely)

The hour of conception I don't recall precisely —
That means my memory is one-sided,
But I was conceived at night, sinfully
And came into the world prematurely.
I wasn't born in agony, not in anger:
Nine months — that's not years!
I served my first term in the womb —
There's nothing good there.
Thank you, holy men,
For spitting and blowing,
That suddenly my parents
Conceived of conceiving me
In those secluded times,
Now — almost legendary,
When enormous terms
Wandered into long stages.
They were taken on the night of conception,
And many — even earlier,
But the brethren still live,
My honest company!
Go on, my nimble thoughts, go on!
Words, my dear little lines, words!.
The first time I received freedom
By decree of the thirty-eighth.
If only I knew who had been stalling for so long, —
I would have gotten back at the scoundrel!
But I was born, and I lived, and I survived:
A house on Pervaya Meshchanskaya — at the end.
There behind the wall, behind the little wall,
Behind the partition
Neighbor with neighbor
Were indulging in vodka.
Everyone lived equally, so modestly —
Corridor system:
For thirty-eight little rooms —
Only one bathroom.
Here tooth didn't fall on tooth,
The quilted jacket didn't warm the body,
Here I learned for sure,
How much it is — a penny.
...The neighbor wasn't afraid of the siren,
And mother got used to it little by little,
And I, a healthy three-year-old, didn't give a damn
About this air raid alarm!
Not everything that comes from above is from God,
And the people extinguished the "lighters";
And as a small help to the front —
My sand and leaky jug.
And the sun beat in three rays,
Sifted through the holes in the roof,
On Evdokim Kirillovich
And Gisa Moiseevna.
She to him: "How are your sons?" —
"Missing in action!"
Eh, Giska, we are one family —
You are also victims!"
You are also victims,
And therefore — Russified:
Mine — fallen without a trace,
Yours — innocently imprisoned".
...I left diapers and nipples,
I lived — not forgotten, not abandoned,
But they teased me "premature",
Even though I was normally full-term.
I tried to rip off the disguise:
They are driving prisoners — why are we trembling?!
Our fathers and brothers were returning
Home — to their own and to strangers...
Aunt Zina's blouse
With divorces and snakes —
That's at Popov's Vovka
Father came with trophies.
Trophy Japan,
Trophy Germany...
The country of Limonia has come,
Solid Suitcasia!
Took from father at the station
Shoulder boards, like trinkets, I,
And from evacuation
Crowds of civilians poured in.
They looked around, recovered,
Got a hangover — then sobered up.
And those who waited cried,
Those who didn't wait — roared.
Vitka's father started digging the metro with Genka,
We asked: "Why?" — he replied:
They say, corridors end with a wall,
And tunnels lead to the light!
Father's prophecy
Vitka didn't listen with his buddy —
From our corridor
He went to the prison corridor.
Well, he was always a debater,
They'll pin him against the wall — he'll refuse...
He walked down the corridor —
And ended up with a "wall", it seems.
But fathers have their own minds,
And as for us —
We were looking at life
Independently.
Everyone — from us to almost one-year-olds —
Led a "talk show" to the point of blood,
And in basements and semi-basements
The kids wanted to get under the tanks.
They didn't even get a bullet,
In the "trade school" — live and grieve:
Neither dare nor risk... But they risked
Making knives out of files.
They will stick into the lungs
Black from nicotine
Up to the hilt — lungs
Three-color typesetting...
They conducted exchange business
Snotty sharpies —
At the construction site, German prisoners
Exchanged knives for bread.
At first, they played "wrappers",
In "the wall" with the hoarders,
And so the romantics left
From the gateways as thieves.
...There was a time — and there were basements,
It was necessary — and prices were lowered,
And canals flowed where they needed to,
And in the end they flowed where they needed to.
Children of former sergeants and majors
Rose to the icy latitudes,
Because from those corridors
It seemed easier for them to go up.