Сказка о несчастных лесных жителях - Владимир Высоцкий Übersetzung ins Englische

Сказка о несчастных лесных жителях

На краю края земли, где небо ясное
Как бы вроде даже сходит за кордон
На горе стояло здание ужасное
Издаля напоминавшее ООН

Все сверкает как зарница
Красота, – но только вот
В этом здании царица
В заточении живет

И Кощей Бессмертный грубую животную
Это здание поставил охранять
Но по-своему несчастное и кроткое
Может, было то животное – как знать!

Ведь от большой тоски по маме
Вечно чудище в слезах
Ведь оно с семью главами
О пятнадцати глазах

Сам Кощей (он мог бы раньше – врукопашную)
От любви к царице высох и увял
Стал по-своему несчастным старикашкою
Ну а зверь – его к царице не пускал

"Пропусти меня, чего там
Я ж от страсти трепещу!."
"Хочь снимай меня с работы
Ни за что не пропущу!"

Добрый молодец Иван решил попасть туда
Мол, видали мы кощеев, так-растак!
Он все время: где чего – так сразу шасть туда
Он по-своему несчастный был – дурак!

То ли выпь захохотала
То ли филин заикал
На душе тоскливо стало
У Ивана-дурака

Началися его подвиги напрасные
С баб-ягами никчемушная борьба
Тоже ведь она по-своему несчастная
Эта самая лесная голытьба

Сколько ведьмочков пришипнул!
Двух молоденьких, в соку
Как увидел утром – всхлипнул
Жалко стало дураку!

Но, однако же, приблизился, дремотное
Состоянье превозмог свое Иван
В уголку лежало бедное животное
Все главы свои склонившее в фонтан

Тут Иван к нему сигает
Рубит головы спеша
И к Кощею подступает
Кладенцом своим маша

И грозит он старику двухтыщелетнему
"Щас, – говорит, – бороду-то мигом обстригу!
Так умри ты, сгинь, Кощей!" А тот в ответ ему
"Я бы – рад, но я бессмертный – не могу!"

Но Иван себя не помнит
"Ах ты, гнусный фабрикант!
Вон настроил сколько комнат
Девку спрятал, интриган!

Я закончу дело, взявши обязательство!."
И от этих-то неслыханных речей
Умер сам Кощей, без всякого вмешательства
Он неграмотный, отсталый был Кощей

А Иван, от гнева красный
Пнул Кощея, плюнул в пол
И к по-своему несчастной
Бедной узнице взошел!

The Tale of Unfortunate Forest Dwellers

At the edge of the edge of the land, where the sky is clear
Perhaps it seems to be beyond the horizon
On the mountain stood a terrifying building
From afar it resembled the UN

Everything shines like lightning
Beauty, – but only here
In this building the queen
Lives in captivity

And Koshchey the Immortal put the rough beast
To guard this building
But in its own way it is unfortunate and meek
Perhaps that beast was – who knows!

Because of great longing for its mother
The monster is always in tears
After all, it has seven heads
With fifteen eyes

Koshchey himself (he could have sooner – hand-to-hand)
Dried up and withered from love for the queen
He became an unfortunate old man in his own way
But the beast – it did not let him go to the queen

"Let me pass, what is there
I'm trembling with passion!"
"Even fire me from work
I will not let you pass!"

The good fellow Ivan decided to get there
Like, we've seen Koshcheevs like you, so-so!
He always: where something – immediately there
He was unfortunate in his own way – a fool!

Either the owl giggled
Or the owl hooted
It became sad in the soul
For Ivan the fool

His useless feats began
With the Baba Yagas useless fight
After all, she is also unfortunate in her own way
This most forest rabble

How many little witches he beat up!
Two young ones, in their prime
When he saw them in the morning – he burst out sobbing
The fool felt sorry for him!

But, nevertheless, he came closer, drowsy
Ivan overcame his state of sleepiness
The poor beast was lying in the corner
Having bowed all its heads into the fountain

Ivan rushes to him
Chops off his heads in a hurry
And approaches Koshchey
Swinging his sword

And he threatens the old man, two thousand years old
"Right now, – he says, – I'll cut off your beard in a moment!
Die, perish, Koshchey!" And he answers him
"I would – be glad, but I'm immortal – I can't!"

But Ivan doesn't remember himself
"Oh, you vile manufacturer!
You've built so many rooms
Hid the girl, you schemer!

I will finish the job, taking the obligation!"
And from these unheard-of speeches
Koshchey died himself, without any intervention
He was illiterate, backward Koshchey

And Ivan, red with anger
Kicked Koshchey, spat on the floor
And to the unfortunate in her own way
Ascended to the poor prisoner!