трудовая книжка - ночные грузчики Übersetzung ins Englische

трудовая книжка

Наверное, буду все время улыбаться, проезжая по улице Орджоникидзе.
просто, когда я работал с мужиком Серегой в доставке питьевой воды,
будучи пятнадцатилетним слегка прыщавым тупицей,
именно на этой улице у меня поднималось настроение и следы
усталости пропадали, когда тащил на четвертый этаж одной дамочке бутыль,
зная, что она через дверь спросит: "Это артезианские колодцы?!".
я всегда улыбался ее глупой реплике, говорил "Да", проходил,
ставил бутыль, она тоже улыбалась, я смотрел, зная, сейчас она повернется
и пойдет взять деньги на тумбочке, неизменно была она
в фартуке и короткой майке, и когда она поворачивалась, то я
видел ее красивые длинные ноги и зад, обтянутый трусиками, вот он, протяни руку - на
нужно было торопиться, график, а мне хотелось подольше постоять.
А однажды я был благодаря ей почти счастлив. В тот раз
было холодно. И я стоял, грелся, потирая руки, ждал, что она к тумбочке пойдет.
И она пошла. И, мой бог, на ней не было трусиков. Сейчас
я полюбил всех странных людей, чувствовал я, открывая удивленно рот.
сел в машину – посчитал 2 рубля за бутылку, то есть сегодня поднялся на 60
мы болтали с Серегой, и он сказал, что тоже видел эту прекрасную задницу
и он разрушил волшебство этого вечера, мы едем домой, фонари горят
плюнь ты думаю я, не жадничай, пусть не только ты это видел, какая к черту разница

Лето было более, чем теплое – такое, что без пива не то, что негоже, а просто грешно
Я, в папиных джинсах, подогнутых в четыре раза, и в папиной джинсовке по улице Газовской шел
И меня не пугали даже гопники, которыми те места изобилуют – было еще слишком рано
Я шел на работу от остановки, согретый солнцем и мечтами об электрогитаре
Я работал дай-подаем, а, если уж официально, то гордо – маляром-подсобником
Ходил по хрущовке, звонил в квартиры – мол, красим окна, освободите подоконники
Старушки с деревянными от лака прическами, молодожены пока еще счастливые
Некоторые кормили, одна подарила перчатки, кто-то загревал полтинником
Мой напарник, добродушный запойный мужик лет пятидесяти с багровой плешью
Был еще сварщик, говорил, знал Сукачева, был парень с синим драконом на предплечье
Был прораб, то ли гном, то ли татарин, кудахтая от смеха, рассказывал, как они похмелялись
И закусывали объедками рыбы из помойного ведра, в которое перед этим сами все ссали
А Я ел мамины бутерброды, пил молоко – надо пить молочное, когда работаешь с краской
А коллеги разбирали на цветмет гараж, отданный нам местным пьяницей под раздевалку
Сдавать бегал, конечно, я, с капроновым мешком – до приемника полтора километра
Покупали водку, а я не пил, чтоб после работы купить на остановке аудиокассету.
Приходил я домой, отмывал кудри от краски, слушал новую кассету возбужденно
Ждал братишку из школы, чтоб кассетой похвастаться, пересказать историю про Сукачева
Потом уходил пошататься по городу, зайти в музыкальный магазин, поглядеть гитары
Скоро у меня будет такая же – думал. Я был тогда счастлив, хотя и не знал этого.

Work Book

I guess I'll always smile when I drive down Ordzhonikidze Street.
It's just that when I worked with a guy named Serega delivering drinking water,
as a fifteen-year-old, slightly pimply idiot,
it was on this street that my mood lifted and traces
of fatigue disappeared when I was dragging a bottle to the fourth floor for some lady,
knowing that she would ask through the door: "Is this artesian water?!"
I always smiled at her silly remark, said "Yes", went in,
put the bottle down, she smiled too, I watched, knowing that she would turn around
and go get the money on the nightstand, she was invariably
in an apron and a short tank top, and when she turned around, I
saw her beautiful long legs and her ass, covered in panties, there it is, just reach out - but
I had to hurry, schedule, and I wanted to stand there longer.
And once, thanks to her, I was almost happy. That time
it was cold. And I stood there, warming myself, rubbing my hands, waiting for her to go to the nightstand.
And she went. And, my God, she wasn't wearing any panties. Now
I loved all strange people, I felt, opening my mouth in surprise.
I got in the car - counted 2 rubles per bottle, so today I made 60
we were talking to Serega, and he said that he also saw this beautiful ass
and he ruined the magic of this evening, we are going home, the lanterns are on
forget it, I think, don't be greedy, let not only you see it, what the hell difference does it make

The summer was more than warm - so warm that without beer it was not just unseemly, but simply sinful
I, in my dad's jeans, folded four times, and in my dad's denim jacket, walked down Gazovskaya Street
And I wasn't even afraid of the gopniks, who abound in those places - it was still too early
I was walking to work from the bus stop, warmed by the sun and dreams of an electric guitar
I worked as a day laborer, or, if officially, then proudly - as a painter's assistant
I walked around the Khrushchev building, rang the apartments - like, we're painting windows, clear the windowsills
Old ladies with hair wooden from hairspray, newlyweds still happy
Some fed me, one gave me gloves, someone tipped me with a fifty kopeck coin
My partner, a good-natured, hard-drinking man of about fifty with a crimson bald spot
There was also a welder, he said he knew Sukachev, there was a guy with a blue dragon on his forearm
There was a foreman, either a dwarf or a Tatar, cackling with laughter, telling how they were hungover
And snacked on fish scraps from a garbage can, into which they had all pissed before
And I ate my mom's sandwiches, drank milk - you have to drink milk when you work with paint
And my colleagues were dismantling a garage for scrap metal, which a local drunkard gave us as a locker room
Of course, I was the one running to hand it in, with a nylon bag - a kilometer and a half to the collection point
They bought vodka, but I didn't drink, so that after work I could buy an audio cassette at the bus stop.
I came home, washed the paint out of my curls, listened to the new cassette excitedly
I waited for my little brother from school to show off the cassette, to retell the story about Sukachev
Then I would go wander around the city, go to a music store, look at guitars
Soon I'll have one just like it - I thought. I was happy then, though I didn't know it.