Mer
sinn
em
März,
vüür
dausend
Johr,
er
ess
me'm
Jordan's
Pitter
un
me'm
Addi
Altenberger
do.
Et
ess
noch
fröh,
noch
nit
ens
vier,
do
steht
dä
Tommy
schon
met
drissisch
Andre
vüür
der
zoe
Düür.
Mann,
et
räänt
un'e
friert,
doch
da's
ejal,
sulang
mer
Tön
vun
drinne
hührt,
kennt
jed
Woot,
jede
Break,
sujar
noh
jedem
Schlußakkord
et
eezte
Riff
vum
nähxte
Leed.
Die
Sporthall
woor
schon
immer
do,
jedenfalls
länger
als
dä
Trotzkopp
met
dä
schulderlange
Hoor.
Er
woor
als
Kind
och
schon
ens
drinn,
met
singe
Eldre
hatte
domohls
Holiday
on
Ice
jesinn.
Un
er
weiß
ei'ntlich
nur
noch
wo
er
sooß:
En
dä
Reih
unger
dä
Uhr.
Doch
für
ihn
ess
die
Buud
hück
jet
wie
Mekka
für
ne
Moslem,
wo
mer
hinpiljere
muß,
sujet
wie'ne
Ozean
für
ne
Fluß.
Weil,
die
Band
ess
en
der
Stadt,
wo'e
su
lang
drop
jewaat.
Hück
ess
sing
Band
en
der
Stadt.
Vill
zo
schön,
öm
wohr
zo
sinn,
sie
ess
he
un
spillt
für
ihn.
Nit
em
Fernsehen,
nit
op
Plaat,
hück
ess
sing
Band
en
der
Stadt.
Die
Woche
drop
wie
blöd
jejobb,
die
Jittar
uss
em
Ahn
un
Verkauf
jing
ihm
nimieh
uss
em
Kopp.
Jeüb,
bess
dat
die
Finger
wund,
monatelang,
bess
datte
sämtliche
Akkorde
spille
kunnt.
Nur
die
Bühn
noch
em
Senn,
op
der
'e
dann
noch
jottweißwer
hatt
spille
sinn.
Un
hück
Naach
ess
'e
he
et
letzte
Mohl
met
singer
eijne
Band
drinn,
noh
dä
janze
Johre,
et
allerletzte
Mohl
he,
donoh
ess
he
Schluß.
Hück
ess
sing
Band
op
dä
Bühn,
op
der
er
se
all
jesinn.
He'n
dä
Hall
woor
'n
se
all
drinn.
Vill
zo
schön,
öm
wohr
zo
sinn,
sie
ess
he
un
spillt
für
ihn.
Nit
em
Fernsehn,
nit
op
Plaat,
hück
ess
sing
Band
en
der
Stadt
Март,
тысяча
лет
назад,
там
у
Иордана
Петр
и
Адди
Альтенбергер.
Еще
рано,
даже
не
четыре,
а
Томми
уже
стоит
с
тридцатью
другими
у
входа.
Брр,
дождь
и
мороз,
но
это
неважно,
пока
слышишь
звуки
изнутри,
знаешь
каждое
слово,
каждый
брейк,
даже
после
каждого
заключительного
аккорда
первый
рифф
следующей
песни.
Спортзал
был
всегда
здесь,
во
всяком
случае,
дольше,
чем
этот
упрямец
с
волосами
до
плеч.
Он
ребенком
был
здесь
однажды,
с
родителями
смотрел
тогда
"Holiday
on
Ice".
И
он
помнит
только,
где
сидел:
В
ряду
под
часами.
Но
для
него
сегодня
это
здание
как
Мекка
для
мусульманина,
куда
нужно
совершить
паломничество,
как
океан
для
реки.
Потому
что
эта
группа
в
городе,
которую
он
так
долго
ждал.
Сегодня
вечером
его
группа
в
городе.
Слишком
хорошо,
чтобы
быть
правдой,
она
здесь
и
играет
для
него.
Не
по
телевизору,
не
на
пластинке,
сегодня
вечером
его
группа
в
городе.
На
следующей
неделе
как
сумасшедший
работал,
гитара
из
ломбарда
и
продажа
больше
не
выходили
у
него
из
головы.
Репетировал,
пока
пальцы
не
заболят,
месяцами,
пока
не
смог
сыграть
все
аккорды.
Только
сцена
в
голове,
на
которой
он,
черт
возьми,
еще
хотел
сыграть.
И
сегодня
вечером
он
здесь
в
последний
раз
со
своей
группой,
после
всех
этих
лет,
в
самый
последний
раз
здесь,
потом
все
кончено.
Сегодня
вечером
его
группа
на
сцене,
на
которой
он
их
всех
видел.
Здесь,
в
этом
зале,
они
все
были.
Слишком
хорошо,
чтобы
быть
правдой,
она
здесь
и
играет
для
него.
Не
по
телевизору,
не
на
пластинке,
сегодня
вечером
его
группа
в
городе.