Lyrics and translation André Bourvil - Les crayons

Les crayons

Les Crayons
Bourvil

Ell' n'avait pas de parents,
Puisque elle était orpheline.
Comm' ell' n'avait pas d'argent,
Ce n'était pas un' richissime.
Ell' eut c'pendant des parents,
Mais ils ne l'avaient pas r'connue,
Si bien que la pauvr' enfant,
On la surnomma l'inconnue.

Ell' vendait des cart' postales,
Puis aussi des crayons,
Car sa destinée fatale,
C'était d'vendr' des crayons.
Elle disait aux gens d'la rue:
"Voulez-vous des crayons?"
Mais r'connaissant l'inconnue,
Ils disaient toujours non.
C'est ça qu'est triste.

C'est triste quand même de n'pas reconnaître son enfant,
Il faut pas être physionomiste!
Il m'semble que si j'avais un enfant, moi je le reconnaîtrais!
A condition qu'il me ressemble, naturellement!

C'était rue d'Ménilmontant,
Qu'elle étalait son p'tit panier.
Pour attirer les clients,
Ell' remuait un peu son panier,
Mais un jour, un vagabond
Qui passait auprès d'son panier
Lui a pris tous ses crayons,
Alors, ell' s'est mise à crier:

"Voulez-vous des cartes postales?
Je n'ai plus de crayons.",
Mais les gens, chose banale,
N'voulaient plus qu'des crayons.
Quand elle criait dans la rue,
"Voulez-vous des crayons?"
Ils disaient à l'inconnue:
"Tes crayons sont pas bons.",
C'est ça qu'est triste.

C'est triste quand même, elle avait plus d'crayons.
Forcément, elle s'baladait avec son panier à découvert, n'est-ce pas?
Alors l'vagabond, lui, il passait à côté d'son panier, n'est-ce pas?
Alors avec sa main, alors ... heu ... hop!
Il lui a pris tous ses crayons, comme ça elle n'en avait plus.
C'est vrai qu'elle n'en avait pas besoin puisqu'elle n'en vendait jamais!
Mais quand même!

Un marchand d'crayons en gros
Lui dit: "Viens chez moi mon enfant,
Je t'en ferai voir des beaux,
Je n'te demanderai pas d'argent."
Ce fut un drôle de marché,
Car c'était un drôle de marchand,
Et elle l'a senti passer,
Car elle en a eu un enfant.

C'est triste ça quand même d'abuser d'une inconnue comme ça!
C'est vrai qu'elle a été faible aussi!
C'est pas parce qu'il disait qu'il avait un... qu'il était...
Enfin, elle avait un enfant quoi, elle avait bonne mine!
Si seulement elle avait eu une mine de crayon!
Mais non, mais c'est ça qui la minait!
Alors elle l'a abandonnée, son enfant,
Et qu'est-ce qu'elle a fait plus tard cette enfant, hein?

Elle vendait des cartes postales,
Puis aussi des crayons,
Car sa destinée fatale,
C'était d'vendre des crayons.
Elle disait aux gens d'la rue,
"Voulez-vous des crayons?"
Mais r'connaissant l'inconnue,
Ils disaient toujours non.
C'est ça qu'est triste.

Карандаши

Карандаши
Бурвиль

У неё не было родителей,
Ведь она была сиротой.
И поскольку денег не было,
То не была она богачкой.
Родители у неё, конечно, были,
Но так и не признали её,
Бедный ребёнок,
Её так и прозвали — никем.

Она продавала открытки,
А ещё карандаши,
Ведь её удел,
Был — продавать карандаши.
Она спрашивала у прохожих:
"Не хотите ли карандашей?"
Но, узнавая «никем»,
Они всегда говорили «нет».
Вот это грустно.

Это всё-таки грустно — не узнавать собственного ребёнка,
Не нужно быть физиономистом!
Мне кажется, если бы у меня был ребенок, я бы его узнал!
Конечно, если бы он был на меня похож!

На улице Менильмонтан,
Она раскладывала свою корзинку.
Чтобы привлечь клиентов,
Она немного покачивала своей корзинкой,
Но однажды бродяга,
Который проходил мимо её корзинки,
Взял и украл все её карандаши,
И она закричала:

"Открытки не хотите?
Карандашей больше нет.",
Но люди, как обычно,
Хотели только карандаши.
Когда она кричала на улице:
"Не хотите ли карандашей?"
Они говорили «никем»:
"Твои карандаши никуда не годятся",
Вот это грустно.

Это всё-таки грустно, у неё больше не было карандашей.
Конечно, она же ходила со своей открытой корзинкой, так?
Вот этот бродяга, он проходил мимо её корзины, не так ли?
Затем он просунул руку... и... хоп!
Он украл все её карандаши, и у неё их больше не осталось.
Хотя они ей были не нужны, всё равно ведь не покупал их никто!
Но всё же!

Один оптовый торговец карандашами
Сказал ей: "Пойдём ко мне, дитя моё,
Я тебе таких красивых покажу,
И денег не возьму".
Странное это было дело,
Потому что и торговец был странный,
И она это прочувствовала,
Ведь у неё от него родился ребёнок.

Всё-таки это грустно, воспользоваться доверием «никем» вот так!
Хотя она дала слабину, это точно!
Это ещё не значит, что если у него что-то было... что он был...
В общем, у неё появился ребёнок, и она хорошо выглядела!
Вот если бы у неё была грифельная мина!
Но нет же! Это её и подкосило!
И она бросила своего ребёнка,
И что же случилось потом с этим ребёнком, а?

Она продавала открытки,
А ещё карандаши,
Ведь её удел,
Был — продавать карандаши.
Она спрашивала у прохожих:
"Не хотите ли карандашей?"
Но, узнавая «никем»,
Они всегда говорили «нет».
Вот это грустно.