Lyrics and translation Ceschi feat. Gregory Pepper & Kenny Dennis - My Bad

My Bad

Karl Marx from Trier
Died in an office chair
Exiled poor in London
Fat brain packed full of visionary ideas
That were never to be published
I can claim that I'm seeking love
And you would call it rubbish
This narcissistic monster macho traits have been passed down
For generations into my stomach
Animal instincts
Animal instincts
You could only make this monkey into something beautiful
If you believe in metamorphosis
What this is
Some kiss from a scumbags lips
Remind me of the evil that I've done quick
Remind yourself to never rely on this
We drive past [?] telephone poles
With stuffed bears and roses around them (Hey)
We will never remember the dead
We're so stuck in our fucking heads
Focused on ourselves
Again there's a frigid feeling that tingles our bones
When we pass those funeral homes
Knowing fully well none of them were ever close
Frank Black moans on my headphones
This monkey's gone to heaven
Screaming "God is seven"
How could [?] in that tour van accident
Now I'm stuck remembering him

Just where we end the poem
I don't wanna know

Cause I'm feeling so sad
But
Maybe that's my bad
You'll never know
Feeling so sad
[?] and black

Моя вина

Карл Маркс из Трира
Умер в офисном кресле,
Бедный изгнанник в Лондоне,
Толстый мозг, набитый визионерскими идеями,
Которым не суждено было быть опубликованными.
Я могу утверждать, что ищу любви,
А ты бы назвала это бредом.
Эти нарциссические, чудовищные, мачо-черты передавались по наследству
Поколениями в мой желудок.
Животные инстинкты,
Животные инстинкты…
Ты могла бы превратить эту обезьяну во что-то прекрасное,
Если бы верила в метаморфозы.
Что это?
Какой-то поцелуй с губ подолеца?
Напомни мне о зле, которое я совершил, быстро.
Напомни себе никогда не полагаться на это.
Мы проезжаем мимо телефонных столбов
С плюшевыми медведями и розами вокруг них. (Эй)
Мы никогда не вспомним мертвых.
Мы так застряли в своих гребаных головах,
Сконцентрированы на себе.
И снова это ледяное чувство покалывает наши кости,
Когда мы проезжаем мимо этих похоронных бюро,
Прекрасно зная, что никто из них никогда не был нам близок.
Фрэнк Блэк стонет в моих наушниках:
«Эта обезьяна попала в рай,
Крича: «Богу семь!»
Как он мог [?] в той аварии с гастрольным фургоном?
Теперь я застрял, вспоминая его.

Прямо там, где мы заканчиваем стихотворение,
Я не хочу знать.

Потому что мне так грустно.
Но
Может быть, это моя вина.
Ты никогда не узнаешь.
Мне так грустно,
[?] и черно.