Lyrics and translation Cevlade - El Destierro

El Destierro

Cansado...
Abandoné todo
Deje el rap, los conciertos, la grabación, los ensayos
Y bien, me voy a este lugar.

Aquí el sol ya no soporta el sopor ni el calor
Su esplendido esplendor es solo un tímido rubor
Sin son el sin son del cóndor con dolor
En un valle desolador como el alma de un bebedor

Pero aquí me siento a gusto, es justo mi lugar
La amargura duerme afuera este es mi hogar dulce hogar
Aquí no hay cámaras ni almas rasgadas tras cada máscara
Me sacaré a trozos la cara es solo una cáscara

Ahora abro los brazos y rapeo mirando al cielo
Los pájaros se entristecen, detienen su vuelo
Las espigas enemigas se abrazan entre sí
Y las colinas más arriba lloran cada una un río

Mientras tanto un viento débil piso
Que las tristes hojas viejas salten de sus precipicios
Y mis textos y defectos, lo que me hiso abyecto
Fue en instantes devorado por larvas y por insectos

Entonces, el horizonte le dijo al Sol;
Esta tarde ocúltate tras las líneas de esta canción
Cada verso atardeció, el texto se volvió cielo
Oscureció en lento crepúsculo, como quien queda ciego

La Luna se baña en alguna laguna mental
Va a olvidar que inspira poesía sentimental
Las sabias son las letras el viento es el beat
Este valle el escenario mi silencio el mic

Bien aquí ya estoy tranquilo lejos de la ciudad
El tiempo no tiene prisa es presa de la libertad
Aquí la vida se olvida sin beat, sin weed, sin más
En este valle hasta la muerte descansa en paz

Si hay un pájaro hubo jaula, si se vino hasta aquí herido
Es porque si ímpetu le dio alas a su alma
Si hay un Lobo en armonía con la nostalgia
Es porque le rapea a la Luna sobre todo en noches tan frías

Las ramas se mecen con desgano y desdén
Caen lágrimas del árbol y en su copa beben
Pájaros ensangrentados cantan "Todo irá bien"
Se ahogan en gorjeos feos ebrios de néctar con hiel

No es valle es depresión más la presión ya no es prisión
El cauce bajo el sauce arrastró y ahogó al triste gorrión
La desesperación del grito que en sangre se ahogó
Partió mi pecho en dos y por allí escapó

La risa desabrida de la brisa avisa quizás
Que por dentro estoy en llamas y se hará con mis cenizas
A pesar de todo se bien que aquí pertenezco
Por dentro endurecí hasta que mi alma se volvió cuesco

Y lo que escribo ya no es mas para ti
Late con más pasión el torso de un maniquí
Entre el silencio y el olvido justo allí me escondí
Porque de un polvo nací, y en polvo me convertí.

Изгнание

Устал...
Я все бросил,
Оставил рэп, концерты, записи, репетиции.
И вот я здесь.

Здесь солнце больше не выносит жары и духоты.
Его великолепие - лишь робкий румянец.
Без звука кондора в тоске
В пустынной долине, как душа пьяницы.

Но здесь я чувствую себя комфортно, это мое место.
Горечь спит снаружи, это мой сладкий дом.
Здесь нет камер и разорванных душ за каждой маской.
Я сниму лицо по кусочкам, это просто оболочка.

Теперь я открываю объятия и читаю рэп, глядя в небо.
Птицы грустят, прекращают свой полет.
Враждебные колосья обнимаются.
А холмы выше оплакивают каждый свою реку.

Тем временем дует легкий ветер.
Грустные старые листья прыгают с обрывов.
А мои тексты и недостатки, то, что сделало меня жалким,
Были вмиг пожраны личинками и насекомыми.

И тогда горизонт сказал Солнцу;
Сегодня вечером спрячься за строками этой песни.
Каждый куплет зажег зарю, текст превратился в небо.
Опустился медленный сумеречный занавес, как у слепнущего.

Луна купается в каком-то ментальном озере.
Она забудет, что вдохновляет сентиментальную поэзию.
Умны слова, ветер - бит.
Эта долина - сцена, мое молчание - микрофон.

Здесь я спокоен, далеко от города.
Время не торопится, его добыча - свобода.
Здесь жизнь забывается, без бита, без травы, без прочего.
В этой долине даже смерть отдыхает с миром.

Если была птица, была клетка, если она долетела сюда раненая,
То потому, что ее порыв дал крылья ее душе.
Если Волк в гармонии с ностальгией,
То потому, что он читает рэп Луне, особенно в такие холодные ночи.

Ветки раскачиваются с неохотой и презрением.
С дерева падают слезы, и оно пьет их в своей кроне.
Окровавленные птицы поют "Все будет хорошо".
Они тонут в уродливом пении, опьяненные нектаром с желчью.

Это не долина, а депрессия, но давление больше не тюрьма.
Ручей под ивой унес и утопил грустного воробья.
Отчаяние крика, задохнувшегося в крови,
Разорвало мою грудь пополам, и оно вырвалось.

Безвкусный смех бриза, возможно, предупреждает
Что внутри я горю пламенем, и он будет сожжен.
Несмотря ни на что, я знаю, что здесь мое место.
Внутри я затвердел, пока моя душа не превратилась в сухарь.

И то, что я пишу, больше не для тебя.
Торс манекена пульсирует больше страсти.
Я спрятался между тишиной и забвением.
Потому что я родился из праха и в прах превратился.