Lyrics and translation Cradle of Filth - Cemetery and Sundown

Cemetery and Sundown

We rise with the sun in the underworld
We suffer from a graveless name
We prise wide lids
And wounds with lips curled
Over teeth that have tasted shame
Cemetery and sundown
Against the flora of nightfall
We gather like the fauna of war
To cure Aurora so spiteful
With her stake in the coming of dawn
To conjure forth the past
Those heady nights of pain resplendent
In the service of the Goddess of Death
When her sheets ran royalty red
Moon lengthen or crypt-kept silhouettes
Shadows dance, eyes flicker in descent
Unveil the greed, our needs are bitter, spent
On upturned mouths and haunts of wickedness
We walk this Eden, a secret
Faces hidden under Leonine pride
In dusk's embrace
We find it hard to keep it
When blood and lust and waking worlds collide
Too long have we skulked like drifters
In the cities of the neon sun
Vagabond dogs and graveyard shifters
Mona Lisas where the paint has run
I miss our glorious past
Our nightly flights on fear dependent
Like phantoms in the eaves for Miss Christine
When the song bird broke her neck
Wolves howl their fogbound serenades
Churches arch their backs with balustrades
Praise be to the shedding of masquerades
When we hunt these vestal vermin unafraid
Of the covenant made...
Draw the blinds on the floors of raw meat
There is murder in the thirst
Rich red vascular tapestries
Hung in gilded frames of nuns asleep
In dreams where themes of bestiality
Are a blessing on their Sunday sheep
Sermons hang a black gown
Over cemetery and sundown
Now the clock is harrying midnight
And the ghost of yet-to-come
Will she show rewrites of dark delight
Or the sewers we've overrun?
I see a winter palace
Cut diamonds at a porcelain neck
When Swan Lake crushed poor sanity's spirit
As I threw her to it bled
We rise with the sun in the underworld
We suffer from a graveless name
We prise wide lids
And wounds with lips curled
Over teeth that have tasted shame
We walk this Eden, a secret
Faces hidden under Leonine pride
In dusk's embrace
We find it hard to keep it
When blood and lust and waking worlds collide.

Кладбище и Закат

Мы восстаем с солнцем в преисподней,
Мы страдаем от безымянных могил,
Мы взламываем веки,
И раны с искривленными губами,
Над зубами, познавшими стыд.
Кладбище и закат,
Наперекор флоре ночного падения,
Мы собираемся, словно фауна войны,
Чтобы исцелить злобную Аврору,
С ее колом в грядущем рассвете.
Вызвать прошлое,
Те упоительные ночи блистательной боли,
На службе у Богини Смерти,
Когда ее простыни алели царственной кровью.
Удлиняющаяся луна или скрытые в склепе силуэты,
Тени танцуют, глаза мерцают в нисхождении,
Раскрой жадность, наши потребности горьки, исчерпаны,
На вздернутых губах и в логовах порока.
Мы бродим по этому Эдему, тайно,
Лица скрыты под львиной гордостью,
В объятиях сумерек,
Нам трудно сдержать это,
Когда кровь, похоть и пробуждающиеся миры сталкиваются.
Слишком долго мы скрывались, как бродяги,
В городах неонового солнца,
Бродячие псы и кладбищенские оборотни,
Мона Лизы, с которых стекает краска.
Я скучаю по нашему славному прошлому,
По нашим ночным полетам, зависящим от страха,
Как фантомы на карнизах для мисс Кристины,
Когда певчая птица сломала шею.
Волки воют свои окутанные туманом серенады,
Церкви выгибают спины с балюстрадами,
Хвала сбрасыванию масок,
Когда мы охотимся на эту вестальскую нечисть, не боясь
Заключенного договора...
Задерни шторы на полах из сырого мяса,
В жажде есть убийство,
Насыщенные красные сосудистые гобелены,
Висят в позолоченных рамах спящих монахинь,
В снах, где темы скотства
- Благословение для их воскресных овец.
Проповеди нависают черной рясой
Над кладбищем и закатом.
Теперь часы подгоняют полночь,
И призрак грядущего,
Покажет ли она переписанные темные наслаждения
Или канализацию, которую мы заполонили?
Я вижу зимний дворец,
Бриллианты, разрезающие фарфоровую шею,
Когда "Лебединое озеро" сокрушило дух бедной здравомыслящей,
Когда я бросил ее, она истекла кровью.
Мы восстаем с солнцем в преисподней,
Мы страдаем от безымянных могил,
Мы взламываем веки,
И раны с искривленными губами,
Над зубами, познавшими стыд.
Мы бродим по этому Эдему, тайно,
Лица скрыты под львиной гордостью,
В объятиях сумерек,
Нам трудно сдержать это,
Когда кровь, похоть и пробуждающиеся миры сталкиваются.