Lyrics and translation Cradle of Filth - Dusk and Her Embrace (Live, 1997)

Dusk and Her Embrace (Live, 1997)

When the sun has wept upon the waveless lake
And the mists steal in with ease
Covened wolves arc their eerie dissonant
In adoration of the moon and thee
They call to me as I to thee...
And I will come, as if in dream
My languid, dark and lustrous Malaresian Queen
Of vengeful, ancient breed
Gilded with the pelts of many enemies
Erishkigal, raven-haired
Thy seduction haunts the castle in erotic despair
I can taste thy scent by candlelight
Legs of porcelain traced and laced to their lair
Appease the beast on spattered sheets
Dyed unearthly red as sobriety weeps
Nocternity...
She shall come for me
A black velvet painting sprung to elegant life
Like a poignant Madonna perverted to night
And I have ridden from the westerning light
To expend my lust
Tear away the funereal dress
Know that I will escape from my death
Surrendered to the splendour of her sharpend caress
Lo! The pale moonlight
Weaves a poetic spell of vital death and decline
Of mist and moth and the hunger inside
Kisses took to fever and the fever, demise
Through twilight, darkness and moonrise
My scarlet tears will run
As stolen blood and whispered love
Of fantasies undone
Countess swathed in ebony
And snow-white balletic grace
Rouge-filmed lips procure the wish
For lust and her disgrace
Dusk and her embrace
We shall flit through the shadows
Like a dream of (were)wolves in the snow
Under deadly nightshade
Still warmed with the kill's of afterglow
Beneath the stars thy flesh bedevils me
(Beneath the stars taste the death in me)
Bequeath to me thy fiery kiss
To sever thin mortality
Elizabeth
My heart is thine
Thy fragrant words
Warm within like wine...
Let me come to thee
With eyes like Asphodel
Moon-glancing, loose desires free
To writhe under my spell
Ereshkigal, raven-haired
Thy seduction haunts the castle in erotic despair
I know thy scent by candlelight
Immortal flesh I yearn to share
Appease the beast on spattered sheets
Dyed malefic red as sobriety weeps
Nocternity
She shall come for me...
Unfurl thy limbs breathless succubus
How the full embosomed fog
Imparts the night to us...

Сумерки и её Объятия (Live, 1997)

Когда солнце пролило слезы на безмятежное озеро,
И туманы крадутся легко,
Волки в шабаше воют свой жуткий диссонанс
В обожании луны и тебя.
Они зовут меня, как я зову тебя...
И я приду, словно во сне,
Моя томная, темная и блистательная Маларейская Королева,
Из мстительного, древнего рода,
Украшенная шкурами множества врагов.
Эрешкигаль, вороноволосая,
Твое соблазнение преследует замок в эротическом отчаянии.
Я чувствую твой аромат при свете свечей,
Ноги из фарфора, очерченные и завлеченные в их логово.
Умилостиви зверя на забрызганных простынях,
Окрашенных в неземной красный, пока трезвость плачет.
Ночь вечная...
Она придет за мной,
Черная бархатная картина, ожившая в элегантной жизни,
Словно пронзительная Мадонна, извращенная ночью.
И я прискакал из закатного света,
Чтобы излить свою похоть,
Разорвать погребальное платье,
Знай, что я избегу своей смерти,
Отдавшись великолепию ее острой ласки.
О! Бледный лунный свет
Плетет поэтическое заклинание о живой смерти и упадке,
О тумане, мотыльке и голоде внутри,
Поцелуи, переходящие в лихорадку, и лихорадка - в гибель.
Сквозь сумерки, тьму и восход луны
Мои алые слезы потекут,
Как украденная кровь и шепот любви
О разрушенных фантазиях.
Графиня, облаченная в черное дерево
И белоснежную балетную грацию,
Губы, покрытые румянами, вызывают желание
Похоти и ее позора.
Сумерки и ее объятия.
Мы будем порхать сквозь тени,
Как сон о (оборотнях) волках в снегу,
Под смертоносным пасленом,
Все еще согретым послесвечением убийства.
Под звездами твоя плоть искушает меня,
(Под звездами вкуси смерть во мне.)
Дай мне свой огненный поцелуй,
Чтобы разорвать тонкую смертность.
Элизабет,
Мое сердце принадлежит тебе.
Твои ароматные слова
Согревают изнутри, как вино...
Позволь мне прийти к тебе
С глазами, как Асфодель,
Свободные желания, отраженные луной,
Чтобы корчиться под моими чарами.
Эрешкигаль, вороноволосая,
Твое соблазнение преследует замок в эротическом отчаянии.
Я знаю твой аромат при свете свечей,
Бессмертную плоть, которой я жажду поделиться.
Умилостиви зверя на забрызганных простынях,
Окрашенных в зловещий красный, пока трезвость плачет.
Ночь вечная,
Она придет за мной...
Расправь свои конечности, бездыханный суккуб,
Как полногрудый туман
Дарит нам ночь...