Lyrics and Russian translation Emmanuel - La Última Luna (MTV Unplugged)

La Última Luna (MTV Unplugged)

La septima luna
era aquella del Luna Park
el crepusculo avanzaba
de la feria al bar
mientras tanto el angel Santo blasfemaba
la polucion que respiraba
musculoso pero fragil.
Pobre angel, pobres alas.
La sexta luna
era el alma de un desgraciado
que maldecia el haber nacido,
pero sonreia.
Cuatro noches sin haber cenado
con las manos, con las manos,
manchadas de carbon.
Tocaba el pecho una señora
y manchaba y reia
creyendose el patron.
La quinta luna
daba tanto miedo
era la cabeza de una dama
que sintiendo la muerte cercana
el billar jugaba.
Era grande y elegante,
no era joven, no era vieja
tal vez enferma
seguramente estaba enferma
porque sangraba un poco por la oreja.
La cuarta luna
era una cuerda de un prisioneros
que caminando, seguia los rieles
de un tren viejo.
Tenia los pies ensangrentados
y las manos, y las manos, y las manos
sin sus guantes,
pero no te alarmes
el cielo esta sereno
y no hay bastantes prisioneros.
La tercera luna
salieron todos a mirarla
era, era asi de grande
que mas de uno penso en el Padre Eterno.
Se secaron las risas, y
se fundieron las luces
y comenzo el infierno,
la gente huyo a su casa
porque por una noche
regreso el invierno.
La segunda luna
el panico sembro entre los gitanos,
hubo alguno que incluso
se amputo un dedo.
Otros fueron hacia el banco
a hacer alguna operacion,
pero que confusion,
la mayor parte de ellos
con sus hijos y sus perros
corrieron a la estacion.
La ultima luna
la vio solo un recien nacido
con ojos hondos, negros, redondos
y no lloraba
con grandes alas tomo la luna
entre sus manos, entre sus manos.
Salio volando por la ventana
era el hombre del mañana.
Salio volando por la ventana...

Последняя луна (MTV Unplugged)

Седьмая луна,
та, что светила над Луна-Парком,
сумерки сгущались,
от ярмарки до бара.
А тем временем ангел святой, богохульствуя,
проклинал загрязненный воздух,
мускулистый, но хрупкий.
Бедный ангел, бедные крылья.
Шестая луна
была душой несчастного,
который проклинал свое рождение,
но улыбался.
Четыре ночи без ужина,
с руками, с руками,
испачканными в угле.
Трогал грудь какой-то дамы,
и пачкал, и смеялся,
возомнив себя хозяином.
Пятая луна
вселяла такой страх,
это была голова дамы,
которая, чувствуя приближение смерти,
играла в бильярд.
Она была статная и элегантная,
не молодая, не старая,
возможно, больная,
наверняка больная,
потому что у нее немного кровоточило ухо.
Четвертая луна
была веревкой заключенного,
который шел, следуя по рельсам
старого поезда.
У него были окровавленные ноги
и руки, и руки, и руки
без перчаток,
но не пугайся, милая,
небо ясно,
и заключенных не так много.
Третья луна,
все вышли посмотреть на нее,
она была, она была настолько большой,
что многие подумали о Боге.
Смех стих, и
погасли огни,
и начался ад,
люди бросились по домам,
потому что на одну ночь
вернулась зима.
Вторая луна
посеяла панику среди цыган,
кто-то даже
отрубил себе палец.
Другие пошли в банк,
чтобы провести какую-то операцию,
но какая неразбериха,
большинство из них
со своими детьми и собаками
побежали на вокзал.
Последнюю луну
увидел только новорожденный
с глубокими, черными, круглыми глазами
и не плакал,
с большими крыльями взял луну
в свои руки, в свои руки.
Вылетел в окно,
это был человек завтрашнего дня.
Вылетел в окно...