Lyrics and translation Eric Woolfson - The Raven

The Raven

Open here I flung the shutter, when, with many a flirt and flutter,
In there stepped a stately raven of the saintly days of yore.
Not the least obeisance made he; not a minute stopped or stayed he;
But, with mien of lord or lady, perched above my chamber door
Perched upon a bust of Pallas just above my chamber door
Perched, and sat, and nothing more.

"Prophet!" said I, "thing of evil! - prophet still, if bird or devil!
By that Heaven that bends above us - by that God we both adore
Tell this soul with sorrow laden if, within the distant Aidenn,
It shall clasp a sainted maiden whom the angels named Lenore
Clasp a rare and radiant maiden, whom the angels named Lenore?"
Quoth the raven, "Nevermore."

"Be that word our sign of parting, bird or fiend!" I shrieked upstarting
"Get thee back into the tempest and the Night's Plutonian shore!
Leave no black plume as a token of that lie thy soul hath spoken!
Leave my loneliness unbroken! - quit the bust above my door!
Take thy beak from out my heart, and take thy form from off my door!"
Quoth the raven, "Nevermore."

And the raven, never flitting, still is sitting, still is sitting
On the pallid bust of Pallas just above my chamber door;
And his eyes have all the seeming of a demon's that is dreaming,
And the lamp-light o'er him streaming throws his shadow on the floor;
And my soul from out that shadow that lies floating on the floor
Shall be lifted ... nevermore!

Ворон

Распахнул я ставни смело - и с неясным шумом, трелью,
Ворон важно пролетел в мой дом, из дней былых, как диво.
Он не кланялся, не медлил, ни секунды не гостил он,
А уселся, словно лорд, иль леди, на дверь мою надменно,
Над входной дверью в комнату мою, на бюст Паллады он уселся,
Сел, уселся – и молчит, и смотрит.

"Ты пророк! – сказал я. – Видом злобный, птица ты иль бес бездомный,
Но, клянусь небесной синью, той, что любит и хранит нас,
Дай ответ души печальной: встречу ли в стране далёкой,
В Эдеме чудном, неземном, я девушку невинной красоты,
Ту, что звали ангелы Ленорой, встречусь ли с моей любовью?"
Каркнул ворон: "Nevermore".

"Что ж, пусть это будет знаком! Убирайся! Прочь из дома!
Возвращайся в ночь и бурю, на Плутона берег скорбный!
Не бери с собой и пера, как намёк на эту встречу!
Одиночество моё ты не нарушь! Покинь мой дом скорее!
Убери свой черный клюв от сердца прочь, и удались скорее!
Каркнул ворон: "Nevermore".

И сидит он, не слетая, всё на бюсте белоснежном,
Над входной дверью в комнату мою, на бюсте бледном, скорбном;
Взор его, как у демона, что видит сон ужасный,
А огонь лампады тусклой тень его рисует на полу,
И моя душа из этой тени, что скользит по половицам,
Не воспрянет... nevermore!