Lyrics and translation Georges Moustaki - Requiem Pour N'importe Qui (Live Bobino)

Requiem Pour N'importe Qui (Live Bobino)

Il est mort connue du bois sec.
Ça pouvait être n'importe qui,
Un enfant de l'Andalousie
Ou un frère du soldat Schveik.
Il est mort, la guerre est finie.
On lui fait des funérailles,
Chacun retourne à son travail.
Il est mort et je suis en vie.

Il est mort comme un feu de paille,
ça s'est passé très loin d'ici.
C'est loin l'Afrique et loin l'Asie,
Des mercenaires et ses G.I.
Il est mort de n'avoir su vivre
Quand il fallait vivre à genoux,
Noyé de sang, noyé de boue.
La mort enfin l'a rendu libre.

Il est mort comme du bois sec.
Ça pouvait être n'importe qui,
Le frère de Théodoraki,
Un enfant de Zorba le Grec.
Il est mort, je suis en exil
Et je meurs un peu avec lui,
Chaque fois que tombe la nuit
Sur le soleil du mois d'avril.

Il est mort comme du bois sec.
Ça pouvait être n'importe qui,
Le frère de Théodoraki,
Un enfant de Zorba le Grec.
Il est mort, je suis en exil
Et je meurs un peu avec lui,
Chaque fois que tombe la nuit
Sur le soleil du mois d'avril.

Il est mort, pitié pour ses cendres.
Ce n'est ni l'heure ni l'endroit
Pour demander des comptes à rendre,
Mais les mots viennent malgré moi.

Реквием по кому угодно (Live Bobino)

Он умер, как сухое дерево горит.
Это мог быть кто угодно,
Дитя из Андалусии
Или брат солдата Швейка.
Он умер, война закончена.
Ему устроили похороны,
Все вернулись к своей работе.
Он умер, а я живу.

Он умер, как соломинка сгорает,
Это случилось очень далеко отсюда.
Далека Африка и далека Азия,
Наёмники и эти американские солдаты.
Он умер, потому что не умел жить,
Когда нужно было жить на коленях,
Залитый кровью, утонувший в грязи.
Смерть наконец-то сделала его свободным.

Он умер, как сухое дерево.
Это мог быть кто угодно,
Брат Теодоракиса,
Дитя Зорбы-грека.
Он умер, я в изгнании
И я немного умираю вместе с ним,
Каждый раз, когда ночь опускается
На апрельское солнце.

Он умер, как сухое дерево.
Это мог быть кто угодно,
Брат Теодоракиса,
Дитя Зорбы-грека.
Он умер, я в изгнании
И я немного умираю вместе с ним,
Каждый раз, когда ночь опускается
На апрельское солнце.

Он умер, пощадите его прах.
Сейчас не время и не место
Просить отчёта,
Но слова сами вырываются.