Lyrics and translation Infant Annihilator - Three Bastards

Three Bastards

Beneath the hallowed golden halls, wails of death hum from the walls
The floorboards echo with the stains of rape
and weeping infant's calls.
Shadows of the ancient doctrines grip the Kingdom by the thighs.
A penitentiary of royal penetration
Fetal enslavement;
Prepubescent prisoners held inside.
The ways of The Galèriarch endure.
Though centuries passed, generations expired,
The ways of Galèriarch endure.
Hollow dwellings now frame the citadel,
Littered with carcasses and festering rot.
withered remnants of a long-ruined realm
The hopeless souls of a forgotten god.
Forced to feast on the fat of the damned;
Shamefully savouring the shafts of their siblings.
Defiled peasants matured and psychotic
Sadistic and necrotic; gaped and sadomasochistic.
From the depths crawled The First.
Scavenger of battlefields, seeking jewel covered carnality.
Leader of Grief,
hungry for divinity through meat
and eating royalty, he was The Second.
The Last, emerging from the void,
unearthed unholy wisdom through systematic sodomy.
Three Bastards united only by their cruelty,
Malice and absolute revulsion of all life.
The Royal Sanctum,
Their underlying desire,
A mere echo of a thought as they engulf the world in fire.
Ere the solemn shadows close,
The Warlords gather to pledge their oath.
Ere the well-known landscapes fade,
The call to battle shall be obeyed
Slithering, slurping fucks eager for a taste;
Blood and spit drip down from their face
as they draw their gaze to the cunts they've slain.
Cloaked in the innocent, the Warlords bathe;
Doused in viremia. Deviant disciples fist-deep in the harlot-horde.
Municipal bastards,
medieval masturbators, seduced by the scripture of God.
Shadows of the ancient doctrines grip the Kingdom by the thighs.
A penitentiary of royal penetration
Fetal enslavement
Prepubescent prisoners held inside.
The ways of The Galèriarch endure.
From the degraded and hopeless creatures of
the plague arose three cannibalistic Warlords.
They will lay the Kingdom to unholy ruin.

Три Ублюдка

Под священными золотыми сводами, стоны смерти гудят в стенах,
Полы скрипят, пропитанные следами насилия,
и плачем младенцев.
Тени древних догматов держат Королевство за бедра.
Темница царского совокупления,
Порабощение плода;
Малолетние заключенные томятся внутри.
Пути Галериарха нерушимы.
Хотя века прошли, поколения сгинули,
Пути Галериарха нерушимы.
Пустые жилища теперь обрамляют цитадель,
Усеянную трупами и гниющей мерзостью.
Иссохшие останки давно разрушенного царства,
Безнадежные души забытого бога.
Вынужденные пировать жиром проклятых;
Стыдливо смакуя плоть своих братьев и сестер.
Оскверненные крестьяне, созревшие и психованные,
Садистские и некротические; раскрытые и садомазохистские.
Из глубин выполз Первый.
Падальщик полей сражений, ищущий усыпанную драгоценностями плотскую любовь.
Предводитель Скорби,
жаждущий божественности через плоть
и поедая королевскую семью, он стал Вторым.
Последний, вышедший из пустоты,
обрел нечестивую мудрость через систематическую содомию.
Три Ублюдка, объединенных только своей жестокостью,
Злобой и абсолютным отвращением ко всей жизни.
Царская Святыня,
Их потаенное желание,
Лишь отголосок мысли, когда они окутывают мир огнем.
Прежде чем сомкнутся торжественные тени,
Военачальники собираются, чтобы дать свою клятву.
Прежде чем исчезнут знакомые пейзажи,
Зов к битве будет услышан.
Скользкие, чавкающие ублюдки, жаждущие вкусить;
Кровь и слюна стекают с их лиц,
когда они смотрят на убитых ими шлюх.
Закутанные в невинность, Военачальники купаются;
Облитые виремией. Извращенные ученики по локоть в орде блудниц.
Городские ублюдки,
средневековые онанисты, соблазненные писанием Бога.
Тени древних догматов держат Королевство за бедра.
Темница царского совокупления,
Порабощение плода,
Малолетние заключенные томятся внутри.
Пути Галериарха нерушимы.
Из деградировавших и безнадежных созданий
чумы возникли три каннибалистических Военачальника.
Они предадут Королевство нечестивому разрушению.