L'age idiot - Jacques Brel translation in Russian

L'age idiot

L'âge idiot, c'est à 20 fleurs
Quand le ventre brûle de faim
Qu'on croit se laver le cœur
Rien qu'en se lavant les mains
Qu'on a les yeux plus grands qu'le ventre
Qu'on a les yeux plus grands qu'le cœur
Qu'on a le cœur encore trop tendre
Qu'on a les yeux encore pleins d'fleurs
Mais qu'on sent bon les champs de luzerne
L'odeur des tambours mal battus
Qu'on sent les clairons refroidis
Et les lits de petite vertu
Et qu'on s'endort toutes les nuits
Dans les casernes

L'âge idiot, c'est à 30 fleurs
Quand le ventre prend naissance
Quand le ventre prend puissance
Qu'il vous grignote le cœur
Quand les yeux se font plus lourds
Quand les yeux marquent les heures
Eux qui savent qu'à 30 fleurs
Commence le compte à rebours
Qu'on rejette les vieux dans leur caverne
Qu'on offre à Dieu des bonnets d'âne
Mais que le soir on s'allume des feux
En frottant deux cœurs de femmes
Et qu'on regrette déjà un peu
Le temps des casernes

L'âge idiot c'est 60 fleurs
Quand le ventre se ballotte
Quand le ventre ventripote
Qu'il vous a bouffé le cœur
Quand les yeux n'ont plus de larmes
Quand les yeux tombent en neige
Quand les yeux perdent leurs pièges
Quand les yeux rendent les armes
Qu'on se ressent de ses amours
Mais qu'on se sent des patiences
Pour des vieilles sur le retour
Ou des trop jeunes en partance
Et qu'on se croit protégé
Par les casernes

L'âge d'or c'est quand on meurt
Qu'on se couche sous son ventre
Qu'on se cache sous son ventre
Les mains protégeant le cœur
Qu'on a les yeux enfin ouverts
Mais qu'on ne se regarde plus
Qu'on regarde la lumière
Et ses nuages pendus
L'âge d'or c'est après l'enfer
C'est après l'âge d'argent
On redevient petit enfant
Dedans le ventre de la Terre
L'âge d'or c'est quand on dort
Dans sa dernière caserne

Возраст глупости

Возраст глупости — двадцать весен,
Когда живот горит от голода,
Когда думаешь, что очистишь сердце,
Просто вымыв руки,
Когда глаза больше живота,
Когда глаза больше сердца,
Когда сердце еще слишком нежное,
Когда глаза еще полны цветов,
Но ты уже чувствуешь запах люцерны,
Запах плохо отбиваемых барабанов,
Запах остывших труб,
И постелей легкой добродетели,
И каждую ночь засыпаешь
В казармах.

Возраст глупости — тридцать весен,
Когда живот рождается,
Когда живот набирает силу,
Когда он грызет твое сердце,
Когда глаза становятся тяжелее,
Когда глаза отсчитывают часы,
Они знают, что в тридцать весен
Начинается обратный отсчет,
Когда стариков бросают в их пещеру,
Когда Богу предлагают ослиные уши,
Но вечером зажигаешь огни,
Потирая два женских сердца,
И уже немного сожалеешь
О временах казарм.

Возраст глупости — шестьдесят весен,
Когда живот болтается,
Когда живот ворчит,
Когда он сожрал твое сердце,
Когда в глазах больше нет слез,
Когда глаза падают снегом,
Когда глаза теряют свои ловушки,
Когда глаза складывают оружие,
Когда чувствуешь свои прошлые любови,
Но чувствуешь терпение
К старухам, возвращающимся назад,
Или к слишком молодым, отправляющимся в путь,
И думаешь, что тебя защищают
Казармы.

Золотой век — это когда умираешь,
Когда ложишься под свой живот,
Когда прячешься под свой живот,
Руками защищая сердце,
Когда глаза наконец открыты,
Но ты больше не смотришь на себя,
Ты смотришь на свет
И на висящие облака,
Золотой век — это после ада,
Это после серебряного века,
Ты снова становишься маленьким ребенком
В чреве Земли,
Золотой век — это когда спишь
В своей последней казарме.