Lyrics and translation James Vincent McMorrow - We Don't Eat - Live At The Theatre At The Ace Hotel, Los Angeles / 2015

We Don't Eat - Live At The Theatre At The Ace Hotel, Los Angeles / 2015

If this is redemption, why do I bother at all
There′s nothing to mention, and nothing has changed
Still I'd rather be working at something, than praying for the rain
So I wander on, till someone else is saved
I moved to the coast, under a mountain
Swam in the ocean, slept on my own
At dawn I would watch the sun cut ribbons through the bay
I′d remember all the things my mother wrote
That we don't eat until your father's at the table
We don′t drink until the devil′s turned to dust
Never once has any man I've met been able to love
So if I were you, I′d have a little trust
Two thousand years, I've been in that water
Two thousand years, sunk like a stone
Desperately reaching for nets
That the fishermen have thrown
Trying to find, a little bit of hope
Me I was holding, all of my secrets soft and hid
Pages were folded, then there was nothing at all
So if in the future I might need myself a savior
I′ll remember what was written on that wall
That we don't eat until your father′s at the table
We don't drink until the devil's turned to dust
Never once has any man I′ve met been able to love
So if I were you, I′d have a little trust
Am I an honest man and true
Have i been good to you at all
Oh I'm so tired of playing these games
We′d just be running down
The same old lines, the same old stories of
Breathless trains and, worn down glories
Houses burning, worlds that turn on their own
So we don't eat until your father′s at the table
We don't drink until the devil′s turned to dust
Never once has any man I've met been able to love
So if I were you my friend, I'd learn to have just a little bit of trust

Мы не едим - Живое выступление в театре отеля Ace, Лос-Анджелес / 2015

Если это искупление, зачем мне вообще беспокоиться?
Не о чем упоминать, и ничего не изменилось.
Всё же я лучше буду над чем-то работать, чем молиться о дожде.
Поэтому я брожу, пока кто-то другой не будет спасен.
Я переехал на побережье, под гору,
Плавал в океане, спал один.
На рассвете я наблюдал, как солнце разрезает ленты через залив.
Я вспоминал всё, что писала моя мать:
«Мы не едим, пока твой отец не сядет за стол,
Мы не пьем, пока дьявол не обратится в прах.
Ни один мужчина, которого я встречала, не был способен любить,
Поэтому, если бы я была на твоем месте, милая, я бы немного доверяла».
Две тысячи лет я был в этой воде,
Две тысячи лет, лежал на дне, как камень,
Отчаянно тянулся к сетям,
Которые забрасывали рыбаки,
Пытаясь найти немного надежды.
Я хранил все свои секреты мягко и скрыто,
Страницы были сложены, а потом не осталось ничего.
Поэтому, если в будущем мне понадобится спаситель,
Я вспомню, что было написано на той стене:
«Мы не едим, пока твой отец не сядет за стол,
Мы не пьем, пока дьявол не обратится в прах.
Ни один мужчина, которого я встречала, не был способен любить,
Поэтому, если бы я была на твоем месте, я бы немного доверяла».
Честный ли я человек и правдив,
Был ли я вообще к тебе хорош?
О, я так устал играть в эти игры,
Мы просто бежали бы вниз
По тем же старым линиям, тем же старым историям о
Задыхающихся поездах и изношенной славе,
Горящих домах, мирах, которые вращаются сами по себе.
Поэтому мы не едим, пока твой отец не сядет за стол,
Мы не пьем, пока дьявол не обратится в прах.
Ни один мужчина, которого я встречала, не был способен любить,
Поэтому, если бы я была на твоем месте, мой друг, я бы научилась хоть немного доверять.