Lyrics and translation Jean-Jacques Goldman - Tout etait dit - Live

Tout etait dit - Live

Elle écrit seule à sa table et son café refroidit
Quatre mètres infranchissables, un bar un après-midi
J′avais rendez-vous je crois, j'avais pas le temps
Avec un pape ou peut-être un président
Mais la fille est jolie et les papes sont souvent patients

Elle était là dans son monde, son monde au beau milieu du monde
Loin, ses yeux posés ailleurs, quelque part à l′intérieur
Plongée dans son livre, belle abandonnée
En elle je lis tout ce qu'elle veut cacher

Dans chacun de ses gestes un aveu, un secret dans chaque attitude
Ses moindres facettes, trahie bien mieux que par de longues études
Un pied se balance, une impatience, et c'est plus qu′un long discours
Là, dans l′innocence et l'oubli
Tout était dit

On ne ment qu′avec des mots, des phrases qu'on nous fait apprendre
On se promène en bateau, pleins de pseudo de contrebande
On s′arrange on roule on glose on bienséance
Mieux vaut de beaucoup se fier aux apparences
Aux codes des corps, au langage de nos inconsciences

Muette étrangère, silencieuse bavarde
Presque familière, intime plus je te regarde

Dans chacun de tes gestes un aveu, un secret dans chaque attitude
Même la plus discrète ne peut mentir à tant de solitude
Quand ta main cherche une cigarette c'est comme une confession
Que tu me ferais à ton insu

A ta façon de tourner les pages, moi j′en apprends bien davantage
La moue de ta bouche est un langage, ton regard un témoignage
Tes doigts dans tes cheveux s'attardent, quel explicite message
Dans ton innocence absolue

Et ce léger sourire au coin des lèvres c'est d′une telle indécence
Il est temps de partir, elle se lève, évidente, transparente
Sa façon de marcher dans mon rêve, son parfum qui s′évanouit
Quand elle disparaît de ma vie
Tout était dit
Tout était dit

Всё было сказано - Концертная запись

Она пишет одна за столиком, её кофе остывает,
Четыре непреодолимых метра, бар, день клонится к вечеру.
У меня была назначена встреча, кажется, у меня не было времени,
С папой римским или, может быть, с президентом.
Но девушка красива, а папы часто терпеливы.

Она была там, в своем мире, своём мире посреди мира,
Далеко, её взгляд устремлен в другую сторону, куда-то внутрь.
Погруженная в свою книгу, прекрасная, отрешенная,
В ней я читаю всё, что она хочет скрыть.

В каждом её жесте — признание, секрет в каждой позе,
Её малейшие грани выдают её лучше, чем долгие изучения.
Покачивающаяся нога, нетерпение, и это больше, чем длинный рассказ.
Там, в невинности и забвении,
Всё было сказано.

Мы лжем только словами, фразами, которым нас учат.
Мы плаваем на лодке, полной контрабанды псевдонимов.
Мы устраиваемся, крутимся, подслащиваем, соблюдаем приличия,
Гораздо лучше полагаться на внешность,
На язык тела, на язык нашего подсознания.

Немая иностранка, молчаливая болтушка,
Почти знакомая, чем больше я смотрю на тебя, тем ближе ты мне.

В каждом твоём жесте — признание, секрет в каждой позе,
Даже самая скрытная не может солгать такому одиночеству.
Когда твоя рука ищет сигарету, это как исповедь,
Которую ты сделала бы мне невольно.

По тому, как ты переворачиваешь страницы, я узнаю гораздо больше.
Изгиб твоих губ — это язык, твой взгляд — свидетельство.
Твои пальцы задерживаются в волосах, какое явное послание.
В твоей абсолютной невинности.

И эта легкая улыбка в уголке губ так неприлична.
Пора уходить, она встает, очевидная, прозрачная.
Её походка в моем сне, её исчезающий аромат,
Когда она исчезает из моей жизни,
Всё было сказано.
Всё было сказано.