Lyrics and translation Jeff Wayne Featuring Original Piano Demo) - Dead London (Early Version,

Dead London (Early Version,

[Journalist:] There were a dozen dead bodies in the Euston road, their bodies softened by the black dust. All was still, houses locked and empty, shops closed but looters had helped themselves to wine and food, and outside a jewellers some gold chains and a watch were scattered on the pavement.
[Martians:] Ulla!
[Journalist:] I stopped, staring toward to sound. It seemed as if that mighty desert of house had found a voice for its fear and solitude.
[Martians:] Ulla!
[Journalist:] The desolating cry worked upon my mind. The wailing took possession of me. I was intensely weary, footsore, hungry and thirsty. Why was I wandering alone in this city of the dead? Why was I alive, when London in state in its black shroud? I felt intolerably lonely, drifting from street to empty street, drawn inexorably towards that cry.
[Martians:] Ulla!
[Journalist:] I saw, over the trees on Primrose hill, the fighting machine from which the howling came. I crossed Regents Canal. There stood a second machine, upright, but as still as the first.
[Martians:] Ulla! Ul-!
[Journalist:] Abruptly, the sound ceased. Suddenly, the desolation, the solitude, became unendurable. While that voice sounded, London had still seemed alive. Now, suddenly, there was a change, the passing of something and all that remained was this gaunt quite.

I looked up and saw a third machine. It was erect and motionless, like the others. An inane resolve possessed me. I would give my life to the Martians, here and now. I marched recklessly towards the titan and saw a multitude of black birds was circling and clustering about the hood. I began running along the road, I felt no fear, only a wild trembling exultation, as I ran up the hill towards the motionless monster. Out of the hood hung red shreds, at which the hungry birds now pecked and tore.

I scrambled up to the crest of Primrose Hill, and the Martians camp was below me. A mighty space it was, and scattered about it, in their overturned machines, were the Martians - [dead]... slain, after all man's devices had failed, by the humblest things upon the Earth, Bacteria. Minute, invisible bacteria!

Directly the invaders arrived and drank and fed, our microscopic allies attacked them. From that moment they were doomed!

Dead London (ранняя версия,

[Журналист:] На Юстон-роуд было около дюжины трупов, их тела размягчились от черной пыли. Все было тихо, дома заперты и пусты, магазины закрыты, но грабители разжились вином и едой, а снаружи у ювелирного магазина на тротуаре валялись золотые цепочки и часы.
[Марсиане:] Улла!
[Журналист:] Я остановился, уставившись туда, откуда доносился звук. Казалось, что эта огромная пустыня из домов нашла голос своего страха и одиночества.
[Марсиане:] Улла!
[Журналист:] Этот опустошающий крик воздействовал на мой разум. Этот вой завладел мною. Я был нестерпимо измучен, мои ноги болели, я был голоден и испытывал жажду. Почему я бродил один по этому городу мертвых? Почему я остался в живых, когда Лондон лежит в черном саване? Я чувствовал себя невыносимо одиноким, блуждая по опустевшим улицам, неизбежно приближаясь к этому крику.
[Марсиане:] Улла!
[Журналист:] Я увидел за деревьями на Примроуз-Хилл боевую машину, откуда доносился вой. Я пересек Риджентс-Канал. Там стояла вторая такая машина, вертикально, но такая же неподвижная, как и первая.
[Марсиане:] Улла! Ул-!
[Журналист:] Звук внезапно прекратился. Неожиданно опустошение и одиночество стало невыносимым. Пока звучал этот голос, Лондон еще казался живым. Теперь все резко изменилось, что-то прошло, и все, что осталось, - эта страшная тишина.

Я поднял глаза и увидел третью машину. Она стояла вертикально и неподвижно, как и остальные. Мной овладела безумная решимость. Я отдам свою жизнь марсианам, прямо здесь и сейчас. Я безрассудно направился к титану и увидел множество черных птиц, кружащих и собирающихся вокруг колпака. Я побежал вдоль дороги, не чувствуя страха, лишь дикую дрожащую радость, когда бежал вверх по склону к неподвижному чудовищу. Изнутри колпака свисали красные лохмотья, из которых теперь клевали и выдергивали голодные птицы.

Я взбежал на вершину Примроуз-Хилл, и передо мной открылся лагерь марсиан. Это было огромное пространство, а вокруг него, в своих перевернутых машинах, находились марсиане - [мертвые]... убитые в конце концов, когда все придуманные человеком устройства потерпели неудачу, самыми простыми созданиями на Земле, бактериями. Микроскопическими, невидимыми бактериями!

Как только захватчики прибыли и попили, и поели, наши микроскопические союзники напали на них. С этого момента они были обречены!