Lyrics and translation Joan Baez - Birmingham Sunday

Birmingham Sunday

Come 'round by my side and I'll sing you a song
I'll sing it so softly it'll do no one wrong
On Birmingham Sunday the blood ran like wine
And the choir kept singing of freedom
That cold autumn morning no eyes saw the sun
And Addie Mae Collins, her number was one
In an old Baptist church there was no need to run
And the choir kept singing of freedom
The clouds, they were dark and the autumn wind blew
And Denise McNair brought the number to two
The falcon of death was a creature they knew
And the choir kept singing of freedom
The church, it was crowded and no one could see
That Cynthia Wesley's dark number was three
Her prayers and her feelings would shame you and me
And the choir kept singing of freedom
Young Carol Robertson entered the door
And the number her killers had given was four
She asked for a blessing, but asked for no more
And the choir kept singing of freedom
On Birmingham Sunday a noise shook the ground
And people all over the Earth turned around
For no one recalled a more cowardly sound
And the choir kept singing of freedom
The men in the forest, they once asked of me
How many black berries grow in the Blue Sea
I asked them right back with a tear in my eye
How many dark ships in the forest?
The Sunday has come, the Sunday has gone
And I can't do much more than to sing you a song
I'll sing it so softly it'll do no one wrong
And the choir keeps singing of freedom

Бирмингемское воскресенье

Подойди ко мне, и я спою тебе песню,
Спою так тихо, что никому не причиню вреда.
В бирмингемское воскресенье кровь текла, как вино,
И хор продолжал петь о свободе.
В то холодное осеннее утро солнце не видели глаза,
И Эдди Мэй Коллинз, её номер был один.
В старой баптистской церкви некуда было бежать,
И хор продолжал петь о свободе.
Тучи были темными, и дул осенний ветер,
И Дениз Макнейр довела число до двух.
Сокол смерти был существом, которого они знали,
И хор продолжал петь о свободе.
Церковь была переполнена, и никто не мог видеть,
Что темный номер Синтии Уэсли был три.
Её молитвы и чувства пристыдили бы тебя и меня,
И хор продолжал петь о свободе.
Юная Кэрол Робертсон вошла в дверь,
И номер, который дали ей убийцы, был четыре.
Она просила благословения, но больше ничего не просила,
И хор продолжал петь о свободе.
В бирмингемское воскресенье шум потряс землю,
И люди по всей Земле обернулись.
Ибо никто не помнил более трусливого звука,
И хор продолжал петь о свободе.
Люди в лесу однажды спросили меня,
Сколько черных ягод растет в Синем море.
Я спросила их в ответ со слезой на глазах,
Сколько темных кораблей в лесу?
Воскресенье пришло, воскресенье ушло,
И я не могу сделать ничего больше, чем спеть тебе песню.
Я спою её так тихо, что никому не причиню вреда,
И хор продолжает петь о свободе.