Singing In Vietnam Talking Blues - Johnny Cash translation in Russian

Singing In Vietnam Talking Blues

One mornin' at breakfast, I said to my wife,
We been everywhere once and some places twice,
As I had another helping of country ham,
She said "We ain't never been to Vietnam,
"And there's a bunch of our boys over there."
So we went to the Orient: Saigon.
Well we got a big welcome when we drove in,
Through the gates of a place that they call Long Vinh.
We checked in and everything got kinda quiet,
But a soldier boy said: "Just wait 'til tonight,
"Things get noisy. Things start happenin'.
"Big bad firecrackers."
Well that night we did about four shows for the boys,
And they were livin' it up with a whole lot of noise.
We did our last song for the night,
And we crawled into bed for some peace and quiet,
But things weren't peaceful. And things weren't quiet.
Things were scary.
Well for a few minutes June never said one word,
And I thought at first that she hadn't heard.
Then a shell exploded not two miles away,
She sat up in bed and I heard her say: "What was that?"
I said: "That was a shell, or a bomb."
She said: "I'm scared." I said "Me too."
Well all night long that noise kept on,
And the sound would chill you right to the bone.
The bullets and the bombs, and the mortar shells,
Shook our bed every time one fell,
And it never let up; it was gonna get worse,
Before it got any better.
Well when the sun came up, the noise died down,
We got a few minutes sleep, an' we were sleepin' sound,
When a soldier knocked on our door and said:
"Last night they brought in seven dead, and 14 wounded."
And would we come down to the base hospital, and see the boys.
"Yes!"
So we went to the hospital ward by day,
And every night we were singin' away.
Then the shells and the bombs was goin' again.
And the helicopters brought in the wounded men.
Night after night; day after day.
Comin' and a goin'.
So we sadly sang for them our last song,
And reluctantly we said: "So long."
We did our best to let 'em know that we care,
For every last one of 'em that's over there.
Whether we belong over there or not.
Somebody over here love's 'em, and needs 'em
Well now that's about all that there is to tell,
About that little trip into livin' hell.
And if I ever go back over there any more,
I hope there's none of our boys there for me to sing for;
I hope that war is over with,
And they all come back home,
To stay.
In peace.

Поющий во Вьетнаме говорящий блюз

Однажды утром за завтраком я сказал жене:
«Мы были везде по разу, а где-то и дважды».
Наложив себе еще деревенской ветчины,
Она сказала: «Мы еще не были во Вьетнаме,
А там сейчас много наших ребят».
И вот мы отправились на Восток: в Сайгон.
Нас тепло встретили, когда мы въехали
В ворота места, называемого Лонгвинь.
Мы зарегистрировались, и все вокруг стало тихо,
Но один солдат сказал: «Подождите до вечера,
Вот тогда станет шумно. Вот тогда все начнется.
Большие злые петарды».
В тот вечер мы дали четыре концерта для ребят,
И они отрывались на полную катушку.
Мы спели последнюю песню,
И завалились спать в поисках тишины и покоя,
Но не было ни покоя, ни тишины.
Было страшно.
Несколько минут Джун не произносила ни слова,
И сначала я подумал, что она ничего не слышала.
Затем, когда снаряд разорвался в двух милях от нас,
Она села в постели и спросила: «Что это было?»
Я сказал: «Это был снаряд, или бомба».
Она сказала: «Мне страшно». Я сказал: «Мне тоже».
Всю ночь этот шум продолжался,
И этот звук пробирал до костей.
Пули, бомбы и минометные снаряды
Трясли нашу кровать каждый раз, когда они падали,
И это не прекращалось; должно было стать еще хуже,
Прежде чем станет лучше.
Когда взошло солнце, шум стих,
Мы немного поспали, крепко уснули,
Когда солдат постучал в нашу дверь и сказал:
«Прошлой ночью привезли семерых погибших и 14 раненых».
И не могли бы мы спуститься в госпиталь и навестить ребят.
«Да!»
И вот днем мы ходили в больничную палату,
А каждый вечер мы пели.
Потом снова начались обстрелы.
И вертолеты привозили раненых.
Ночь за ночью; день за днем.
Прибывали и убывали.
И вот мы грустно спели им нашу последнюю песню,
И с неохотой сказали: «Прощайте».
Мы сделали все возможное, чтобы они знали, что нам не все равно,
На каждого из них, кто там.
Независимо от того, должны мы там быть или нет.
Кто-то здесь любит их и нуждается в них.
Вот, пожалуй, и все, что можно рассказать,
Об этой небольшой поездке в настоящий ад.
И если я когда-нибудь снова туда поеду,
Я надеюсь, что там не будет наших ребят, для которых мне нужно петь;
Надеюсь, что война закончится,
И все они вернутся домой,
Чтобы остаться.
В мире.