Lyrics and translation Leo Ferré - A Chanson Triste

A Chanson Triste

Quand la peine bat sur ta porte close
Donne-lui du feu pour l'amour de Dieu
Si ta flamme est morte et que tout repose
Elle s'en ira je n'ai pas fait mieux
Si ta flamme est morte et que tout repose
Elle s'en ira je n'ai pas fait mieux
Les fleurs de ma vie étaient roses blanches
Je les ai données à tous mes amis
Pour les effeuiller entre quatre planches
J'aurais bien mieux fait d'en fleurir ma vie
Pour les effeuiller entre quatre planches
J'aurais bien mieux fait d'en fleurir ma vie
J'avais des habits taillés aux nuages
J'avais des cheveux comme des drapeaux
Et flottait au vent ma crinière sage
Lors j'ai tout perdu restait que la peau
Et flottait au vent ma crinière sage
Lors j'ai tout perdu restait que la peau
Je m'en suis allé sous dix pieds d'argile
Coincé nez à nez par un ciel de bois
Et disait mes vers à mes vers dociles
Qui m'auront rimé autrement que moi
Et disait mes vers à mes vers dociles
Qui m'auront rimé autrement que moi
Quand la peine bat sur ta porte close
Donne-lui du feu pour l'amour de Dieu
Et s'embrasera la dernière rose
Que j'irai cueillir entre deux adieux
Et s'embrasera la dernière rose
Que j'irai cueillir entre deux adieux

Грустная песня

Когда печаль стучится в твою запертую дверь,
Дай ей огня, ради Бога,
Если твой огонь погас и всё уснуло,
Она уйдет, я делал не лучше.
Если твой огонь погас и всё уснуло,
Она уйдет, я делал не лучше.
Цветы моей жизни были белоснежными розами,
Я дарил их всем своим друзьям,
Чтобы они осыпали ими доски гроба,
Лучше бы я украсил ими свою жизнь.
Чтобы они осыпали ими доски гроба,
Лучше бы я украсил ими свою жизнь.
У меня были одежды, сшитые из облаков,
У меня были волосы, как знамена,
И моя мудрая грива развевалась на ветру,
Потом я всё потерял, осталась только кожа.
И моя мудрая грива развевалась на ветру,
Потом я всё потерял, осталась только кожа.
Я ушел под три метра глины,
Зажатый, нос к носу, деревянным небом,
И читал свои стихи своим послушным стихам,
Которые будут рифмовать меня иначе, чем я сам.
И читал свои стихи своим послушным стихам,
Которые будут рифмовать меня иначе, чем я сам.
Когда печаль стучится в твою запертую дверь,
Дай ей огня, ради Бога,
И загорится последняя роза,
Которую я сорву между двух прощаний.
И загорится последняя роза,
Которую я сорву между двух прощаний.