Lyrics and translation Pierangelo Bertoli - Le grandi solitudini

Le grandi solitudini

Sempre così suonano tutti i bicchieri
Poi le donne e gli amici si vestono in fretta e io gli ascolto i motori
Se ne vanno lasciando il silenzio tra la cenere di un venerdì
Mezzanotte tra i piatti di carta e la bottiglia di gin

Si può morire così sbranati dal desiderio
In questa notte d'estate che esplode di luci e ci incanta il pensiero
Il mio sole è lontano, ma sì, ogni sole si accende da qui
Di fedele mi restano gli occhi e questa camicia che ho

Le grandi solitudini ci fanno così ruvidi
E staccano i telefoni, tu chiama col cuore se vuoi
E immagino quel brivido quando torno a vivere
Negli angoli di un corpo diverso dal mio

E il giorno scivola via, la faccia sul marciapiedi
Siamo navi partenti, ma quale bandiera, siamo sempre stranieri
Ma balliamo da soli lo stesso, aspettando il miraggio di un sì
Ci va bene un amore anche espresso, solo scaldato così

Le grandi solitudini se arrivano a sfiorarsi, lo so
Si spogliano in un attimo e via
Daremo fuoco a questa signora, la notte
Che esplode dentro all'anima qui e ci scrive la storia di noi
Siamo un passo di tango, di samba, un fandango, uno sputo d'eroi
Ma fingiamo di amare lo stesso, anche un'ombra che passi di qui
Nascondendo in un grumo di sesso un vuoto pieno di sì

Le grandi solitudini ci fanno così ruvidi
Ma siamo, siamo teneri, lo so, dimenticati però
Le grandi solitudini se arrivano a toccarsi, lo sai
Non bastano i telefoni del mondo per dire tutto di noi
Tutto di noi

Великие одиночества

Всегда так звенят все бокалы,
Потом женщины и друзья быстро одеваются, и я слышу шум их моторов.
Они уходят, оставляя тишину среди пепла пятницы,
Полночь среди бумажных тарелок и бутылки джина.

Можно умереть, разрываемый желанием
В эту летнюю ночь, которая взрывается огнями и чарует мысли.
Мое солнце далеко, но да, каждое солнце зажигается отсюда,
Верными мне остаются глаза и эта рубашка, что на мне.

Великие одиночества делают нас такими грубыми,
И отключают телефоны, ты звони сердцем, если хочешь.
И я представляю ту дрожь, когда я снова оживаю
В уголках тела, отличного от моего.

И день ускользает, лицом на тротуар.
Мы — отплывающие корабли, но под каким флагом? Мы всегда чужие.
Но мы все равно танцуем в одиночестве, ожидая миража согласия.
Нам подойдет и любовь, хоть растворимая, лишь бы согреться вот так.

Великие одиночества, если им удается коснуться друг друга, я знаю,
Они раздеваются в одно мгновение и прочь.
Мы подожжем эту госпожу, ночь,
Которая взрывается в душе и пишет здесь нашу историю.
Мы — шаг танго, самбы, фанданго, плевок героев.
Но мы притворяемся, что любим все равно, даже тень, проходящую мимо.
Скрывая в комке секса пустоту, полную согласия.

Великие одиночества делают нас такими грубыми,
Но мы, мы нежные, я знаю, забытые, однако.
Великие одиночества, если им удается коснуться друг друга, ты знаешь,
Не хватит всех телефонов мира, чтобы рассказать все о нас.
Всё о нас.