Lyrics and translation Pinguini Tattici Nucleari - Cancelleria

Cancelleria

Un sindacalista proclamò al telegiornale
Che le gomme avrebbero intrapreso uno sciopero nazionale
Inutile dirlo, alla notizia dell'assentarsi del boia
Le matite brindarono con gioia
Le biro, grandi cape, cercarono di mantenere
Allo stesso status sociale di prima le matite che però adesso
Intendevano abolire ogni classista distinzione
E ai loro cortei nelle piazze inneggiavano alla rivoluzione
Le biro trasalirono al solo pensiero che le matite
Potessero intaccare il loro potere o peggio prendersi le loro vite
E mobilitarono la stampa affinché le avversarie sociali
Venissero dipinte come eversive, controproducenti e sleali
Ma le matite volevano solo uguaglianza e libertà
Stessi diritti, stesse scuole, stessi autobus e cinema
Speravano che senza le gomme le loro richieste sarebbero state ascoltate
Perché sulla carta le loro parole non potevano più essere cancellate
E le stilografiche nei loro salotti di alta borghesia
Così come gli scotch e le graffette nelle strade di periferia
Imputavano alle matite la colpa di ogni problema
E così per ignorare la crisi il popolo ricorse a un anatema
Gli atti di violenza non tardarono a venire
Quando manca da mangiare solo l'odio si può ingerire
E una volta che le tavole furono imbastite
In città iniziarono a scorrere fiumi di grafite
Fiumi di grafite
E quando il gran consiglio delle biro deliberò lo sterminio totale delle matite
In quanto esse causavano disordine sociale
I righelli, i pennarelli, le forbici e i temperini
Dismisero le vesti di osservatori e assunsero quelle di aguzzini
E poi le gomme annunciarono la fine della loro protesta
E si trovarono davanti una patria quanto mai grigia e mesta
Ed era troppo ormai, le gomme dovevano emigrare
Perché a cosa serve una gomma se non c'è rimasto niente da cancellare?
Nel libero stato di Cancelleria restarono solo le biro
Che cantarono e festeggiarono per la vittoria
Ma com'è piccola, ma com'è fragile
Ma com'è viscida e al contempo labile
Questa borghese morale ablatoria
Cantaron vittoria, rigonfie di boria, dormiron tranquille nei loro morbidi letti
Almeno finché, almeno finché, almeno finché
Non arrivarono i bianchetti

Канцелярия

Один профсоюзный деятель объявил по телевизору,
Что ластики начинают всеобщую забастовку.
Нечего и говорить, как только новость об уходе палача разнеслась,
Карандаши радостно подняли тост.
Ручки, большие шишки, пытались сохранить
Прежний социальный статус карандашей, которые теперь, однако,
Намеревались упразднить любое классовое различие.
И на своих митингах на площадях они воспевали революцию.
Ручки содрогнулись от одной мысли, что карандаши
Могут пошатнуть их власть, или, что еще хуже, лишить их жизни.
И они мобилизовали прессу, чтобы их социальных противников
Изображали как подрывных, контрпродуктивных и нелояльных.
Но карандаши хотели только равенства и свободы,
Одинаковых прав, одинаковых школ, одинаковых автобусов и кинотеатров.
Они надеялись, что без ластиков их требования будут услышаны,
Потому что на бумаге их слова больше нельзя было стереть.
А перьевые ручки в своих салонах высшего общества,
Как и скотч с скрепками на улицах окраин,
Винили карандаши во всех бедах.
И чтобы игнорировать кризис, народ прибегнул к анафеме.
Акты насилия не заставили себя ждать.
Когда нечего есть, можно питаться только ненавистью.
И как только столы были накрыты,
По городу начали течь реки графита.
Реки графита.
И когда великий совет ручек постановил полностью истребить карандаши,
Поскольку они вызывали социальные беспорядки,
Линейки, фломастеры, ножницы и точилки
Сбросили одежды наблюдателей и надели одежды палачей.
А потом ластики объявили о прекращении своей протестной акции
И обнаружили свою родину серой и унылой.
И это было уже слишком, ластикам пришлось эмигрировать,
Ведь зачем нужен ластик, если нечего стирать?
В свободном государстве Канцелярия остались только ручки,
Которые пели и праздновали победу.
Но как же мелка, как же хрупка,
Как же скользка и одновременно зыбка
Эта буржуазная мораль, уничтожающая всё на своём пути.
Они пели о победе, раздуваясь от гордыни, спали спокойно в своих мягких постелях,
По крайней мере, до тех пор, пока, до тех пор, пока
Не появились корректоры.