Mein Berlin - Live - Reinhard Mey translation in Russian

Mein Berlin - Live

Ich weiß, dass auf der Straße hier kein einz'ger Baum mehr stand,
Ruinen in den Himmel ragten, schwarz und leergebrannt
Und über Bombenkrater ging ein Wind von Staub und Ruß
Ich stolperte in Schuhen, viel zu groß für meinen Fuß
Neben meiner Mutter her, die Feldmütze über den Ohr'n,
Es war Winter '46, ich war vier und hab gefror'n,
Über Trümmerfelder und durch Wälder von verglühtem Stahl
Und wenn ich heut' die Augen schließe, seh' ich alles noch einmal

Das war mein Berlin
Den leeren Bollerwagen übers Kopfsteinpflaster zieh'n,
Das war mein Berlin

Da war'n Schlagbäume, da waren Straßensperren über Nacht,
Dann das Dröhnen in der Luft, und da war die ersehnte Fracht
Der Dakotas und der Skymasters, und sie wendeten das Blatt
Und wir ahnten, die Völker der Welt schauten auf diese Stadt
Da war'n auch meine Schultage in dem roten Backsteinbau,
Lange Strümpfe, kurze Hosen, und ich wurd' und wurd' nicht schlau
Dann der Junitag, als der Potsdamer Platz in Flammen stand,
Ich sah Menschen gegen Panzer kämpfen mit der bloßen Hand

Das war mein Berlin
Menschen, die im Kugelhagel ihrer Menschenbrüder flieh'n
Das war mein Berlin

Da war meine "Sturm- und Drangzeit", und ich sah ein Stück der Welt,
Und kam heim und fand, die Hälfte meiner Welt war zugestellt,
Da war'n Fenster hastig zugemauert und bei manchem Haus
Wehten zwischen Steinen noch die Vorhänge zum Westen raus
Wie oft hab ich mir die Sehnsucht, wie oft meinen Verstand,
Wie oft hab ich mir den Kopf an dieser Mauer eingerannt
Wie oft bin ich dran verzweifelt, wie oft stand ich sprachlos da,
Wie oft hab' ich sie geseh'n, bis ich sie schließlich nicht mehr sah!
Das war mein Berlin
Wachtürme, Kreuze, verwelkte Kränze, die die Stadt durchzieh'n
Das war mein Berlin

Da war'n die sprachlosen Jahre, dann kam die Gleichgültigkeit,
Alte Narben, neue Wunden, dann kam die Zerrissenheit
70er Demos und die 80er Barrikaden, Kreuzberg brennt!
An den Hauswänden Graffiti: Steine sind kein Argument
Hab' ich nicht die Müdigkeit und die Enttäuschung selbst gespürt?
Habe ich nicht in Gedanken auch mein Bündel schon geschnürt?
All die Reden, das Taktieren haben mir den Nerv geraubt,
Und ich hab doch wie ein Besess'ner an die Zukunft hier geglaubt

Das war mein Berlin
Widerstand und Widersprüche, Wirklichkeit und Utopien
Das war mein Berlin

Ich weiß, dass auf der Straße hier kein einz'ger Baum mehr stand,
Ruinen in den Himmel ragten, schwarz und leergebrannt
Jetzt steh' ich hier nach so viel Jahr'n und glaub' es einfach nicht
Die Bäume, die hier steh'n, sind fast genauso alt wie ich
Mein ganzes Leben hab' ich in der halben Stadt gelebt?
Was sag' ich jetzt, wo ihr mir auch die andre Hälfte gebt?
Jetzt steh' ich hier, und meine Augen sehen sich nicht satt
An diesen Bildern: Freiheit, endlich Freiheit über meiner Stadt!

Das ist mein Berlin!
Gibt's ein schön'res Wort für Hoffnung, aufrecht gehen,
Nie mehr knien!

Das ist mein Berlin!

Мой Берлин - Концертная запись

Я помню, как на этой улице не осталось ни единого деревца,
Руины в небо поднимались, черные, выжженные дотла.
И ветер пылью и сажей над воронками кружил,
Я спотыкался в ботинках, которые были мне велики,
Рядом с мамой, в ее полевой фуражке, надвинутой на уши.
Зима 46-го, мне было четыре, я дрожал от холода,
Среди развалин, сквозь леса из оплавленной стали.
И если сейчас закрыть глаза, я вижу все это снова, как тогда.

Это был мой Берлин,
Пустую тележку по булыжной мостовой тащил,
Это был мой Берлин.

Там были шлагбаумы, дорожные заграждения на ночь,
Потом гул в воздухе, и вот он — долгожданный груз
"Дакот" и "Скаймастеров", и они меняли ход событий,
И мы чувствовали: народы мира смотрят на этот город.
Там прошли мои школьные годы в краснокирпичном здании,
Длинные носки, короткие штаны, а я все никак не мог взять в толк,
Потом тот июньский день, когда Потсдамская площадь была в огне,
Я видел, как люди сражались с танками голыми руками.

Это был мой Берлин,
Люди, бегущие под градом пуль от своих собратьев,
Это был мой Берлин.

Там была моя "буря и натиск", и я увидел кусочек мира,
Вернулся домой и обнаружил, что половина моего мира замурована,
Там были окна, наспех заложенные кирпичами, и у некоторых домов
Между камнями еще развевались заветные занавески на запад.
Сколько раз я тосковал, сколько раз терял рассудок,
Сколько раз я разбивал голову об эту стену,
Сколько раз я отчаивался, сколько раз стоял, потеряв дар речи,
Сколько раз я видел ее, пока, наконец, не перестал ее видеть!
Это был мой Берлин,
Сторожевые вышки, кресты, увядшие венки, пронизывающие город,
Это был мой Берлин.

Там были годы безмолвия, потом пришла апатия,
Старые шрамы, новые раны, потом пришло раздвоение.
Демонстрации 70-х и баррикады 80-х, Кройцберг горит!
На стенах домов граффити: "камни - не аргумент".
Разве я сам не чувствовал усталости и разочарования?
Разве я не собирал в мыслях свой узелок?
Все эти речи, все эти маневры измотали меня,
А я, как одержимый, верил в будущее здесь.

Это был мой Берлин,
Сопротивление и противоречия, реальность и утопии,
Это был мой Берлин.

Я помню, как на этой улице не осталось ни единого деревца,
Руины в небо поднимались, черные, выжженные дотла.
Теперь я стою здесь, спустя столько лет, и просто не верю своим глазам:
Деревья, которые здесь растут, почти такие же старые, как я.
Всю свою жизнь я прожил в половинке города?
Что же мне сказать теперь, когда вы дарите мне и вторую половину?
Теперь я стою здесь, и мои глаза не могут насмотреться
На эти картины: свобода, наконец-то свобода над моим городом!

Это мой Берлин!
Есть ли слово прекраснее, чем надежда, идти с гордо поднятой головой,
Больше никогда не преклонять колени!

Это мой Берлин!