Lyrics and translation Riz MC - Benaz

Benaz

You see,
Things dipped in Benaz's life when
Dad crashed his car, lost minicab license
He picked fights with Ma, he'd drink nights at bars
Wished he had a son
Redundant and drunk
Benaz tried stopping from shoving her mum around
So now he beats her like it makes him proud

The fat lips meant she had to quit Topshop
And now they beef and argue nonstop
She won't marry some freshie cousin, she's telling him
He's only in it for the passport and benefits
But Dad doesn't get it or wanna
You see, he's an immigrant with nothing, so his currency's honor
He already promised the relative she would be the bride for his son
Her second cousin said it would please her
But the young girl doesn't think like the geeza
She won't let him shut away her heart like a dealer
Mum backed her up and he left it
But to him this is worse than death: disrespected

So now she doesn't work but she runs domestics
Then one day at Tescos who woulda guessed it
The self-service checkout wasn't workin', then, outta nowhere
"Can I help you, ma'am?", get the hell out!
It's her first crush from primary school
Haven't met since then, but when she smiles he still drools
"Long time, no see", "Yeah, the irony" - Cool
Soon, buying milk and eggs becomes a nightly excuse

His name's Akin
An orphan, ain't got many friends
Suits Benaz, she stays low key in the ends
He's not the usual wannabe macho guy with the Benz
He's studying optometry, skinny, not hench
He examines her green eyes, his heart does breakbeats
Smiles are swapped, soon, they find place to creep
They walk deep in woods, where grass carpets feet
Phone bills grow in the dark, half-asleep

It's the real deal, he wanna do it proper
Puts on best suit, knocks on door to ask the old codger
Akin asks her dad and he makes a little speech
But all he gets is a no, like a kick in the teeth
'Cause his grandad's from the wrong tribe or village
He's from the wrong subset of the same religion
It's not a way to pick for yourself like you're the English
"Don't ever try to see her again, this is finished."

But love's persistent
Benaz and Akin can't resist magnetism
She feels so blue, but he soothes the hurt
Says they can't stop love, and calls her his little Smurf

But soon they're seen by boys from the community
That go out and fuck white girls with impunity
Oh, gee! Misogyny meets old school hypocrisy
"What we do is fine, but our women must live honestly."
Word spreads, other people's whispers twisted
This innocent love into sinful kisses
"Control your daughter, what an awful family"
"She already backed out of a marriage,
And now she sleeps with any old boy."
Truth is, she's a virgin, yeah, but gossip is rarely the true version
Hurting the family, the name, is like losing the life savings
So Dad collects payment as bailiff
Pounds her flesh, blood speckles all over the loo
Words can break bones and turn your eyes blue
She zones out, goes numb as he kicks and slaps her
She listens to that rained down pitter and patter
The same pitiful rhythm of hypocritical chatter
From those who call her "whore, slut, bitch" and slap her
No matter

She has a special concealer for these mornings
Applies to eyelids while the violent are yawning
Dawn brings a silence, she holds it close
She's a lily in its lake and for now, she floats
With faith in her heart, she thinks maybe she should just play a part
In some imaginary poets tragic heart
'Cause she's not gonna live a half life
She cleans pus from her hard eye, smiles in the mirror, decides
Her choice, either disobey Dad and risk death
Or prison jailed in her own home and sit there
She thinks, "Yes, I'll run away with Akin."

Sends text, wears frown as crown, such a pitiful princess
Says "Meet me in the forest if you honestly love me
Before dawn comes and the sky's still lovely
Dad beat me up again, I want you to hug me
We gotta run away, bring clothes and money."
'Cause she knows she's good, she's fed up of should
She puts on her red hood and rides into the woods

If I knew I'd live in shame
Just to be near you
I would do it all again
I would do it all again

If I knew I'd feel this pain
Just to be near you
I would do it all again
I would do it all again

When she went into the woods that day she was in for a big surprise
A bunch of guys from 'round the way, drunk after a rave
Spied them both with suitcases running away
They'd gotten away
Like hyenas fast upon them
As if drunk sleazebags must guard her honor
Some of them knew her cousin
So they grassed her properly to the family
What Daddy did could pass for horror
She lost use of her right eye, eats through a straw
Right leg in a plaster at the hospital ward

Akin sneaks in to visit her with scars on his jaw
From where Benaz's cousin's knuckles waged a war
He cries, and he draws a little heart on the plaster
Puts a kiss on her eye, tells her now it will heal faster
She said "I told doctors that I happened to fall over
It's funny you call me Smurf, now I'm blue all over
Be strong, my love, and try not to cry
And from on don't call me Smurf, you should call me Popeye."

He says, "No more jokes. This mess must stop."
Convinces her she has to get some help from the cops
"I've tried twice when they beatin' me, they heard the screams
But Mum says that we don't need police, they turn and leave"
But Akin brought a constable with him
So Benaz spills the beans in the hospital
Sittin' there with her drip and the stitches
But it's clear that after six minutes he thinks that she's fibbing
Isn't really trusting his witness
He says, "The nurse told me that you fell down the stairs
Now you're changing your story
And though I see that you're scared, your parents are crying
It doesn't make sense what you said
I can't put you in protection 'cause there's nothin' proven yet
Try going to a women's shelter, there isn't one nearby?
It shut down? Well, sorry, I can't help ya
Well, don't try and live with your fella
If anyone bothers you over there, well
You can just give us a bell, love
But it seems to me like you just want a council house
Stop wasting police time, please, that's all for now"

And as PC Plod is leaving, her family sees him
They creep in the ward silently seething
Benaz can't control her breathing, knows it's open season now
But she's too proud to plead with them
Akin asks them to leave, that they even came is hard to believe
Squares up to her father and grits teeth
Uncles and cousin, brothers are ready to rough him up
But her mother steps forward, say "No, let's discuss it."

"Come home, Benaz. I fought for you once
And if you really want this man as your husband, then I'll trust him."
Her father apologizes, tries touching her, mumbling
His agony for her to move out the way, but she doesn't
He says, "Akin, what I did is hard to forgive, I understand
But if your heart is as big as she thinks it is
Don't make her choose between you and her family."
Her mom says, "It's alright, but my child, Benaz don't abandon me"

Stranded, she feels primeval attraction
Her genes hanker for family
Sees hope in the old man's defeat
She wonders if her mother might collapse if she leaves
Breathe deep, says she'll give it a try, at least
Akin can't believe it, but he follows her lead
Makes peace, shakes hands, an uncomfortable squeeze
Benaz's one eye swells up in relief
If justice is blind, hope looks with one eye (and leaps)

If I knew I'd live in shame
Just to be near you
I would do it all again
I would do it all again

If I knew I'd feel this pain
Just to be near you
I would do it all again
I would do it all again

She waddles through the door on crutches
Rushed in from hospital
They promised her the wedding would come quick
Dad says, "There's flowers and food to choose, come pick."
Her heart throbs, she half hops and half runs in
But something doesn't quite fit
"Why are the curtains shut, Ma, and why don't you sit?"
There's an empty suitcase but the handles are ripped
White cloth lines the inside, freshly stitched

Akin was told to go wait at the mosque with the ring
She's home alone, feels the walls closing in
He said he'd call her when he gets there but her phone don't ring
And in that moment, she knows, her dad planned the whole thing

Akin got rushed by her cousins, bottled by the one she wouldn't marry
Who wishes that she loved him
He tried struggling, but seven of them all punching him
He bleeds 'til his blood runs thin
Eyes shut, lights dim

Benaz is on her own again
Silence falls, reminds her of dawn
Her heart blinks, Mum starts to cry, her mask slips
"How far can I help you, the way you behaved, you asked for it."
Dad just stares and broods
Then he bends down, starts to undo the lace from his shoes
Holds them between his fists like an improvised noose
Benaz nods and then she lets a fire run loose

Swings her crutch far, she screams and chucks vase
"Fuck you, Fuck your honor, what about my heart?"
Her dad's on top of her now and he's blocking her arms
He's stopping her from scratching and bottles her hard
He's sitting on her leg as she gasps
She won't give up 'til the last
Legs broken, arms pinned, so she spits on the bastard
Blood gathers in her face
The pressure presses against the neck
And Dad tightens it and mumbles a prayer
Knuckles whiten, the lace frays
That windpipe tries to be brave, but
Now not even love can save her

Laces tighten around the neck
A world darkens, cuts into her flesh
As her arteries harden
The sound of her mum screaming distorts the laughter
The last thing she sees, the weeping face of her father

Eyes close
And her thoughts drift off as they do
To the memory of her daddy tying her shoes
By the school gates
But now he dumps her dead in a suitcase
Buries her in the garden with no mark on the youth's grave

They call police, say she just disappeared
They plead on T.V. and it's unsolved for years
Akin is brain-damaged, sleeps rough on the streets
He goes mad like Majnu, I know it's tough to believe
But he sleeps on concrete and in the dark he grieves
Although he doesn't know why, he can feel his heart bleed
When he closes one eye, he can almost half see
In his mind is something lost, but he'll never find peace

Police find the body in the end
They say they're sorry and forced marriage and honor killings must end
People say the parents are thugs
But they still fuck girls, then judge girls
Say they should wear hijabs
And soon enough, the cycle restarts

So play this to your mates
Based on a true story of Benaz
Dedicated to her and a hundred other pieces of grass
'Til the end of forever, there are no lasts
'Cause in the corner of some English field
Lies the true price of love

If I knew I'd live in shame
Just to be near you
I would do it all again
I would do it all again

If I knew I'd feel this pain
Just to be near you
I would do it all again
I would do it all again

Беназ

Видишь,
всё пошло под откос в жизни Беназ, когда
её отец разбил машину и потерял лицензию таксиста.
Он затевал драки с её матерью, пропивал ночи в барах,
мечтал о сыне.
Безработный и пьяный,
он избивал её мать, а Беназ пыталась его остановить.
Теперь он бьёт её, словно этим гордится.

Из-за разбитых губ ей пришлось уйти из Топшопа.
Теперь они ругаются и спорят без конца.
Она не хочет выходить замуж за какого-то деревенского кузена и говорит ему об этом.
Она уверена, что ему нужен только паспорт и пособие.
Но отец не понимает или не хочет понимать.
Видишь ли, он иммигрант, у него ничего нет, поэтому его валюта — честь.
Он уже пообещал родственнику, что она станет женой его сына.
Её троюродный брат сказал, что это её обрадует.
Но молодая девушка мыслит иначе, чем этот тип.
Она не позволит ему запереть её сердце, как наркоторговец.
Мать поддержала её, и он отступил.
Но для него это хуже смерти: его не уважают.

Теперь она не работает, занимается домашними делами.
Однажды в Теско, кто бы мог подумать,
касса самообслуживания не работала, и вдруг, откуда ни возьмись,
"Могу я вам помочь, мадам?", проваливай!
Это её первая любовь из начальной школы.
Они не виделись с тех пор, но когда она улыбается, он всё ещё пускает слюни.
"Давно не виделись", "Да, какая ирония" - Круто.
Вскоре покупка молока и яиц становится ежевечерним предлогом.

Его зовут Акин.
Сирота, у него не много друзей.
Беназ это устраивает, она не любит тусовки.
Он не похож на обычного мачо-wannabe с мерседесом.
Он изучает оптометрию, худой, не качок.
Он рассматривает её зелёные глаза, его сердце бьётся в ритме брейкбита.
Они обмениваются улыбками, вскоре находят место для встреч.
Они гуляют в глубине леса, где трава стелется ковром под ногами.
Счета за телефон растут в темноте, в полудрёме.

Всё серьёзно, он хочет сделать всё как положено.
Надевает лучший костюм, стучит в дверь, чтобы спросить старика.
Акин просит её отца, и тот произносит небольшую речь.
Но всё, что он получает, это отказ, как удар под дых.
Потому что дедушка Акина из неправильного племени или деревни.
Он из неправильной подгруппы той же религии.
Здесь не принято выбирать себе пару, как у англичан.
"Даже не пытайся больше её видеть, всё кончено."

Но любовь упорна.
Беназ и Акин не могут противостоять взаимному притяжению.
Ей так грустно, но он успокаивает её боль.
Говорит, что они не могут остановить любовь, и называет её своим маленьким смурфиком.

Но вскоре их видят парни из общины,
которые безнаказанно спят с белыми девушками.
О, боже! Мизогиния встречается со старомодным лицемерием.
"То, что делаем мы, — нормально, но наши женщины должны жить честно."
Слухи распространяются, шепотки других людей искажают
эту невинную любовь, превращая её в греховные поцелуи.
"Контролируй свою дочь, что за ужасная семья"
"Она уже отказалась от одного брака,
а теперь спит с кем попало."
Правда в том, что она девственница, да, но сплетни редко бывают правдой.
Опорочить семью, имя, — всё равно что потерять все сбережения.
Поэтому отец взыскивает плату, как судебный пристав.
Избивает её, кровь разбрызгивается по всему туалету.
Слова могут ломать кости и делать синяки под глазами.
Она отключается, немеет, пока он пинает и бьёт её.
Она слушает этот дождь из ударов,
тот же жалкий ритм лицемерной болтовни
тех, кто называет её "шлюхой, потаскухой, сукой" и бьёт её.
Неважно.

У неё есть специальный консилер для таких утр.
Наносит его на веки, пока насильники зевают.
Рассвет приносит тишину, она ценит её.
Она как лилия на озере, и сейчас она просто плывёт по течению.
С верой в сердце она думает, что, может быть, ей просто стоит сыграть роль
в трагической истории какого-нибудь выдуманного поэта.
Потому что она не собирается жить наполовину.
Она вытирает гной из глаза, улыбается в зеркало и решает.
У неё есть выбор: ослушаться отца и рискнуть умереть
или остаться в тюрьме собственного дома.
Она думает: "Да, я убегу с Акином."

Отправляет сообщение, хмурится, как настоящая принцесса в беде.
"Встретимся в лесу, если ты действительно меня любишь,
до рассвета, пока небо ещё прекрасное.
Папа снова избил меня, я хочу, чтобы ты обнял меня.
Мы должны убежать, возьми одежду и деньги."
Потому что она знает, что достойна лучшего, ей надоели все эти "должна".
Она надевает свою красную шапочку и уходит в лес.

Если бы я знала, что буду жить в стыде,
только чтобы быть рядом с тобой,
я бы сделала всё это снова.
Я бы сделала всё это снова.

Если бы я знала, что буду чувствовать эту боль,
только чтобы быть рядом с тобой,
я бы сделала всё это снова.
Я бы сделала всё это снова.

Когда она пошла в лес в тот день, её ждал большой сюрприз.
Кучка парней из района, пьяных после рейва,
заметили их обоих с чемоданами, убегающих.
Они уже почти сбежали.
Но эти парни набросились на них, как гиены.
Словно пьяные подонки должны были охранять её честь.
Некоторые из них знали её кузена.
Поэтому они донесли на неё семье.
То, что сделал отец, можно назвать ужасом.
Она потеряла правый глаз, ест через трубочку.
Правая нога в гипсе, в больничной палате.

Акин пробирается к ней, со шрамами на челюсти,
следами кулаков кузена Беназ.
Он плачет и рисует маленькое сердечко на гипсе.
Целует её в глаз, говорит, что теперь он заживет быстрее.
Она сказала: "Я сказала врачам, что упала.
Забавно, ты называешь меня Смурфиком, теперь я вся синяя.
Будь сильным, любимый, и постарайся не плакать.
И с этого момента не называй меня Смурфиком, называй меня Попаем."

Он говорит: "Хватит шутить. Этому безобразию должен быть положен конец."
Уговаривает её обратиться за помощью в полицию.
"Я пыталась дважды, когда они избивали меня, они слышали крики,
но мама говорит, что нам не нужна полиция, они просто развернутся и уйдут."
Но Акин привел с собой констебля.
Поэтому Беназ рассказывает всё в больнице.
Сидит там с капельницей и швами.
Но ясно, что через шесть минут он думает, что она лжёт.
Не очень-то доверяет её показаниям.
Он говорит: "Медсестра сказала мне, что вы упали с лестницы.
Теперь вы меняете свои показания.
И хотя я вижу, что вы напуганы, ваши родители плачут,
то, что вы сказали, не имеет смысла.
Я не могу предоставить вам защиту, потому что пока ничего не доказано.
Попробуйте обратиться в женский приют, поблизости нет?
Он закрылся? Ну, извините, я ничем не могу вам помочь.
И не пытайтесь жить со своим парнем.
Если кто-то будет вас беспокоить,
вы можете просто позвонить нам, дорогая.
Но мне кажется, что вы просто хотите получить муниципальное жильё.
Перестаньте тратить полицейское время, пожалуйста, на сегодня всё."

И когда констебль уходит, её семья видит его.
Они прокрадываются в палату, тихо кипя от злости.
Беназ не может контролировать своё дыхание, знает, что теперь на неё открыта охота.
Но она слишком горда, чтобы умолять их.
Акин просит их уйти, трудно поверить, что они вообще пришли.
Смотрит в глаза её отцу, стиснув зубы.
Дяди, кузены, братья готовы избить его.
Но её мать делает шаг вперед и говорит: "Нет, давайте обсудим это."

"Возвращайся домой, Беназ. Я однажды боролась за тебя.
И если ты действительно хочешь этого мужчину в мужья, тогда я буду ему доверять."
Её отец извиняется, пытается прикоснуться к ней, бормоча
что-то невнятное, просит её отодвинуться, но она не двигается.
Он говорит: "Акин, то, что я сделал, трудно простить, я понимаю.
Но если твоё сердце такое же большое, как она думает,
не заставляй её выбирать между тобой и её семьёй."
Её мама говорит: "Всё в порядке, но, дитя моё, Беназ, не бросай меня."

Растерянная, она чувствует первобытное влечение.
Её гены жаждут семьи.
Видит надежду в поражении старика.
Она задаётся вопросом, не сломается ли её мать, если она уйдет.
Делает глубокий вдох, говорит, что попробует, по крайней мере.
Акин не может в это поверить, но следует за ней.
Мирится, жмёт руки, неловкое пожатие.
Единственный глаз Беназ наполняется слезами облегчения.
Если правосудие слепо, то надежда смотрит одним глазом (и прыгает).

Если бы я знала, что буду жить в стыде,
только чтобы быть рядом с тобой,
я бы сделала всё это снова.
Я бы сделала всё это снова.

Если бы я знала, что буду чувствовать эту боль,
только чтобы быть рядом с тобой,
я бы сделала всё это снова.
Я бы сделала всё это снова.

Она ковыляет в дверь на костылях,
выписавшись из больницы.
Ей пообещали, что свадьба состоится быстро.
Отец говорит: "Есть цветы и еда на выбор, приходи выбирать."
Её сердце колотится, она вбегает в дом.
Но что-то не так.
"Почему шторы задернуты, мама, и почему ты не сидишь?"
Там пустой чемодан с оторванными ручками.
Внутри белая ткань, недавно пришитая.

Акину сказали ждать в мечети с кольцом.
Она дома одна, чувствует, как стены смыкаются вокруг неё.
Он сказал, что позвонит ей, когда доберется туда, но её телефон молчит.
И в этот момент она понимает, что её отец всё спланировал.

На Акина напали её кузены, тот, за кого она не хотела выходить, ударил его бутылкой.
Тот, кто хотел, чтобы она любила его.
Он пытался сопротивляться, но семеро против одного.
Он истекает кровью.
Глаза закрываются, свет меркнет.

Беназ снова одна.
Наступает тишина, напоминающая ей о рассвете.
Её сердце замирает, мама начинает плакать, её маска спадает.
"Как я могу тебе помочь, ты сама напросилась своим поведением."
Отец просто смотрит и хмурится.
Потом наклоняется и начинает развязывать шнурки на ботинках.
Держит их в кулаках, как импровизированную петлю.
Беназ кивает, а затем выпускает на волю огонь.

Размахивает костылём, кричит и бросает вазу.
"К черту тебя, к черту твою честь, а как насчёт моего сердца?"
Её отец теперь навалился на неё и держит её руки.
Он не даёт ей царапаться и бьёт её.
Он сидит на её ноге, пока она задыхается.
Она не сдастся до последнего.
Ноги сломаны, руки прижаты, поэтому она плюёт на ублюдка.
Кровь приливает к её лицу.
Давление на шею усиливается.
И отец затягивает шнурок, бормоча молитву.
Костяшки белеют, шнурок трещит.
Её трахея пытается сопротивляться, но
теперь даже любовь не может её спасти.

Шнурки затягиваются вокруг шеи.
Мир темнеет, врезаясь в её плоть.
Её артерии твердеют.
Звук крика её матери искажает смех.
Последнее, что она видит, — плачущее лицо её отца.

Глаза закрываются.
И её мысли уплывают, как обычно,
к воспоминанию о том, как её папа завязывал ей шнурки
у школьных ворот.
Но теперь он запихивает её труп в чемодан.
Хоронит её в саду, без опознавательных знаков на могиле.

Они звонят в полицию, говорят, что она просто исчезла.
Они умоляют на телевидении, и это дело остаётся нераскрытым годами.
У Акина поврежден мозг, он спит на улицах.
Он сходит с ума, как Маджнун, я знаю, в это трудно поверить.
Но он спит на бетоне и скорбит в темноте.
Хотя он не знает почему, он чувствует, как кровоточит его сердце.
Когда он закрывает один глаз, он почти видит.
В его разуме что-то потеряно, но он никогда не найдет покоя.

В конце концов полиция находит тело.
Они говорят, что им очень жаль, и что принудительным бракам и убийствам чести должен быть положен конец.
Люди говорят, что родители — бандиты.
Но они всё ещё спят с девушками, а потом осуждают девушек.
Говорят, что они должны носить хиджабы.
И вскоре цикл повторяется.

Так что расскажи это своим друзьям.
Основано на реальной истории Беназ.
Посвящается ей и сотням других травинок.
До конца вечности, нет последних.
Потому что в углу какого-то английского поля
лежит истинная цена любви.

Если бы я знала, что буду жить в стыде,
только чтобы быть рядом с тобой,
я бы сделала всё это снова.
Я бы сделала всё это снова.

Если бы я знала, что буду чувствовать эту боль,
только чтобы быть рядом с тобой,
я бы сделала всё это снова.
Я бы сделала всё это снова.