Honey,
I
know
I'm
moving
too
fast,
walking
over
water,
walking
over
stained
glass.
Little
white
sparrows
overhead.
Fast
as
they
fly
away
from
here,
baby
I'd
as
soon
be
dead.
All
life,
hillsides
being
torn
down.
Losing
my
mind,
buildings
all
around.
It's
too
late,
it's
too
late,
I
ain't
gonna
wait
around.
Honey,
I'll
be
gone
before
the
nightfall.
Милая,
знаю,
я
слишком
тороплюсь,
иду
по
воде,
иду
по
битому
стеклу.
Маленькие
белые
воробьи
в
небе.
Как
быстро
они
улетают
отсюда,
детка,
я
бы
лучше
умер.
Вся
жизнь,
склоны
холмов
рушатся.
Я
схожу
с
ума,
здания
вокруг.
Слишком
поздно,
слишком
поздно,
я
не
собираюсь
ждать.
Милая,
я
уйду
до
наступления
сумерек.
Polish
off
some
Ballantines
and
chase
it
with
some
gin.
Ten
thousand
scaffolds
holding
half
a
million
kids.
I
reached
to
grab
a
glowing
rose
but
instead
I
burned
my
hand.
It
was
just
a
thousand
moths
covering
a
light,
hoping
that
they'd
found
land.
Опрокину
немного
Баллантайса
и
запью
джином.
Десять
тысяч
эшафотов,
на
которых
стоят
полмиллиона
детей.
Я
потянулся,
чтобы
схватить
светящуюся
розу,
но
вместо
этого
обжег
руку.
Это
была
всего
лишь
тысяча
мотыльков,
облепивших
лампу
в
надежде,
что
нашли
землю.
Life
could
be
a
luxury
if
life
forfeited
time.
Because
all
that
time
has
done
to
me
is
give
then
take
what's
mine.
It's
not
mine,
it's
not
mine,
I
ain't
gonna
waste
more
time.
Honey,
I'll
be
gone
before
the
nightfall.
Жизнь
могла
бы
быть
роскошью,
если
бы
жизнь
не
теряла
времени.
Потому
что
все,
что
сделало
со
мной
время,
- это
дало,
а
затем
отняло
то,
что
мое.
Это
не
мое,
это
не
мое,
я
не
собираюсь
тратить
время
зря.
Милая,
я
уйду
до
наступления
сумерек.