L'Esclave - Live - Serge Lama translation in Russian

L'Esclave - Live

Dans un harem byzantin
Où pour trouver le paradis
Je m'étais déguisé en chien
Une esclave m'a dit:
Moi je voudrais des perles lourdes
Des perles noires des émaux
Être muette et presque sourde
Pour que tu me berces de mots
Des mots qui ressemblent à la mer
Des mots où l'on voit à travers
Des mots d'amertume et d'amour
Des mots tendres et des mots lourds
Moi je voudrais des chambres pleines
Où je m'étendrais toute nue
Cerclée de chiennes et de chaînes
Buvant des boissons inconnues
Des boissons de vie et de mort
Des coupes pleines à ras bord
Où poser mes lèvres mouillées
Sur des sofas agenouillée
Moi je voudrais un noir esclave
Aux dents blanches fortes et cruelles
Qui partagerait mes entraves
Et qui m'emmènerait au ciel
Dans la moite langueur du soir
Moi toute blanche lui tout noir
Il mordrait mon corps en rampant
Avec des lenteurs de serpent
Moi je voudrais être une fille
Qu'on épuiserait de plaisir
Derrière des vitres et des grilles
Jusqu'à dormir jusqu'à mourir
Sous mes paupières violacées
Tu vois je n'ai qu'une pensée
Être une femme pour de vrai
Une vraie femme s'il-te-plait

Рабыня - Концертная запись

В византийском гареме том,
Где искал я свой райский дом,
Я под видом собаки скрывался,
И однажды мне рабыня призналась:
«Я хочу жемчугов тяжелых,
Черных, ярких, как темных эмалей,
Быть немою, почти глухою,
Чтобы ты меня баюкал словами,
Словами, что подобны морю,
Словами, сквозь которые все видно,
Словами горечи и любви,
Словами нежными и словами-глыбами.
Я хочу покоев полных,
Где лежала бы я обнаженной,
В окружении цепей и свиты собачьей,
Напитки неведомые испивая,
Напитки жизни и смерти,
Чаши до краев полные,
Чтобы губы мои влажные прижимать
К ним, на софе склоняясь.
Я хочу раба чернокожего,
С зубами белыми, сильными и жестокими,
Чтобы он разделил мои оковы
И вознес меня к небесам
В неге томной вечера.
Я вся белая, а он весь черный,
Он бы кусал мое тело, извиваясь,
С медлительностью змеиной.
Я хочу быть той женщиной,
Что изнемогает от страсти,
За стеклами и решетками,
Пока не уснет, пока не умрет.
Под веками моими, окрашенными в лиловый,
Видишь, лишь одна мысль меня гложет:
Быть женщиной по-настоящему,
Настоящей женщиной, умоляю тебя!»