Lyrics and translation Slava KPSS - В хрущевских и брежневских домах

В хрущевских и брежневских домах

Я помню свой дом на улице Суворова, 13; подъезд, куда было страшно входить
Там моей сестры домогался насильник, а мне как-то выбили зуб знакомые пацаны
Наш третий этаж с балконом, под которым менты курили паровозами косяк
Батя указал мне на это, смеясь, и я понял: с миром что-то не так
Маленькая, но светлая квартирка, хрущёвский дом, пятиэтажный и убогий
Старушка снизу и её бьющий сын алкоголик
Сделать ничего было нельзя, я слышал глухие удары, приложившись ухом к полу
А когда сестра запирала меня в туалете, чтобы курить с подругами
Брал медный ковшик, стучал по батарее, и старуха поднималась
Важно то, что осталось: хрущёвский дом по улице Суворова, 13
А моё детство, молодая мама, люди — всё это ушло навсегда
Кто-то из участников спился или умер, переехал, и только эти дома (Стоят, как никогда)

В хрущёвских и брежневских домах они любили
Важны только дома: они остались
В хрущёвских и брежневских домах они любили
Важны только дома: они — реальность
В хрущёвских и брежневских домах они любили
Важны только дома: они остались
В хрущёвских и брежневских домах они любили
Важны только дома: они — реальность

В восьмом классе мы переехали в брежневский дом: та же панельная печенька
Но облицованная мелкой голубовато-грязной плиткой, с торца парикмахерская и аптека, где я стригся под машинку
В новом классе приврал, что на старом районе у меня была подруга
Это была действительно новая школа, убогое здание 84-го года
Буквой П, больше похоже на продовольственный ангар
Знания здесь хранятся и передаются бессодержательные, как и любой товар
Не то, что 19-ая по соседству, в ней был госпиталь в 42-ом
И кто-то из учителей мог рассказать об этом — их больше нет, но есть школа и дом

В хрущёвских и брежневских домах они любили
Важны только дома: они остались
В хрущёвских и брежневских домах они любили
Важны только дома: они — реальность
В хрущёвских и брежневских домах они любили
Важны только дома: они остались
В хрущёвских и брежневских домах они любили
Важны только дома: они — реальность

Суворова, 13; Союзная, 1
Переулок Трубный, 7; Ладожская, 21
Сизова, 35 и Маяковского, 13
Маршрут жизни ясен, предельно ясен

In Khrushchev and Brezhnev Houses

I remember my house on 13 Suvorova Street, honey; the entrance, which was scary to enter
A rapist harassed my sister there, and once some boys I knew knocked my tooth out
Our third floor with a balcony, under which the cops smoked a joint like a steam engine
Dad pointed it out to me, laughing, and I understood: something was wrong with the world
Small, but bright apartment, a Khrushchev-era building, five stories and shabby
An old lady downstairs and her alcoholic son who beat her
There was nothing to be done, I heard the dull blows, putting my ear to the floor
And when my sister locked me in the toilet to smoke with her friends
I took a copper ladle, banged it on the radiator, and the old woman would come up
What's important is what remained: the Khrushchev house on 13 Suvorova Street
And my childhood, young mom, people — it's all gone forever
Some of those people became alcoholics or died, moved away, and only these houses (Stand as they always have)

In Khrushchev and Brezhnev houses they loved
Only houses matter: they remained
In Khrushchev and Brezhnev houses they loved
Only houses matter: they are reality
In Khrushchev and Brezhnev houses they loved
Only houses matter: they remained
In Khrushchev and Brezhnev houses they loved
Only houses matter: they are reality

In eighth grade, we moved to a Brezhnev-era building: the same panel cookie
But faced with small bluish-grey tiles, a hairdresser's and a pharmacy on the side, where I got a buzz cut
In the new class I lied, saying I had a girlfriend in the old neighborhood
It was actually a new school, a shabby building from '84
Shaped like a 'P,' looking more like a food warehouse
Knowledge is stored here and transferred as meaningless as any commodity
Not like the 19th school next door, which was a hospital in '42
And some teachers could tell about it — they're gone, but the school and the building remain

In Khrushchev and Brezhnev houses they loved
Only houses matter: they remained
In Khrushchev and Brezhnev houses they loved
Only houses matter: they are reality
In Khrushchev and Brezhnev houses they loved
Only houses matter: they remained
In Khrushchev and Brezhnev houses they loved
Only houses matter: they are reality

Suvorova, 13; Soyuznaya, 1
Trubny Lane, 7; Ladozhskaya, 21
Sizova, 35 and Mayakovskogo, 13
The route of life is clear, crystal clear