Carolina (I Remember You) - The Charlie Daniels Band translation in Russian

Carolina (I Remember You)

The first things I remember are frosty Carolina mornings with a cheery fire
Crackling in my mommas big black wood cook stove.

I remember snow flakes as big as goose feathers and the moon the color of new
Made country butter and a night sky like diamonds against black velvet reaching
From horizon to horizon.

I remember when the biggest problems in my barefoot life were sand spurs and
Red ant hills.

I remember sitting with my grand-daddy on the front porch and watching the last
Of that magnificent southern sun bleed away into the twilight sky.

I remember Sunday school and kneeling at the cross and trying to imagine what
God looked like; Sunday dinner, short pants, hair cuts and a little puppy my
Daddy brought home to me and I remember love.

I remember steam puffing, fire breathing, awesome 10 wheel locomotives and the
Conductor's watch looked as big as one of my grandmothers biscuits.

I remember my mother smiling in a red and white checkered dress and Christmas
Always seemed so far away. Yes, I remember you Carolina, grand old lady of the
South. I remember you as home.

One of the memories that stays on my mind
About an old southern lady that I left behind,
Is a ramshackle bridge where the deep river winds
And an old two-lane blacktop through the tall long-leaf pines.

Carolina, Carolina
You're hard, but you're hard to forget.

I still remember the magnolia nights
And goosefeather snow flakes in the gray morning light;
Sandspurs and puppies and red autumn leaves
And the warm lights in the clear night on a cold Christmas Eve.

Carolina, Carolina
You're hard, but you're hard to forget.

Carolina I knew you
Before the highways got to you
And I loved you as one of your own
And I still do

Carolina, Carolina
You're hard, but you're hard to forget
You're hard To Forget

Каролина (Я помню тебя)

Первое, что я помню, – это морозные утра в Каролине и весёлый треск огня
в большой чёрной дровяной печи моей мамы.

Я помню снежинки размером с гусиные перья и луну цвета свежего
деревенского масла, а ночное небо, как бриллианты на чёрном бархате, простиралось
от горизонта до горизонта.

Я помню, когда самыми большими проблемами в моей босоногой жизни были колючки и
муравьиные холмики.

Я помню, как сидел с дедушкой на крыльце и смотрел, как последнее
сияние великолепного южного солнца растворяется в сумеречном небе.

Я помню воскресную школу, как становился на колени перед крестом и пытался представить,
как выглядит Бог; воскресный обед, короткие штаны, стрижки и маленького щенка, которого
мой папа принёс мне домой, и я помню любовь.

Я помню пыхтящие паром, огнедышащие, внушительные десятиколёсные локомотивы, а
часы кондуктора казались такими же большими, как бабушкины булочки.

Я помню улыбку моей мамы в красно-белом клетчатом платье, а Рождество
всегда казалось таким далёким. Да, я помню тебя, Каролина, великая старая леди
Юга. Я помню тебя, как свой дом.

Одно из воспоминаний, которое не выходит у меня из головы,
о старой южной леди, которую я оставил позади,
это ветхий мост, где извивается глубокая река,
и старая двухполосная дорога среди высоких сосен.

Каролина, Каролина,
ты сурова, но тебя трудно забыть.

Я всё ещё помню ночи с магнолиями
и снежинки, лёгкие как гусиный пух, в сером утреннем свете;
колючки, щенков и красные осенние листья
и тёплые огни в ясную ночь холодного Рождественского сочельника.

Каролина, Каролина,
ты сурова, но тебя трудно забыть.

Каролина, я знал тебя,
до того, как до тебя добрались шоссе,
и я любил тебя, как родную,
и до сих пор люблю.

Каролина, Каролина,
ты сурова, но тебя трудно забыть,
тебя трудно забыть.