The Ride - Live - Tim McGraw translation in Russian

The Ride - Live

I was thumbin' my way from Montgomery
had my guitar on my back
When a stranger pulled up beside me in an antique Cadillac.
Well, he was dressed like 1950, half drunk and hallow eyed
Said: 'It's a long walk to Nashville, would you like a ride, son'.
Well, I climbed up in the front seat, and he turned on the radio
and them sad old songs comin' outta
them speakers was solid country gold.
Then I noticed the stranger was ghost
white pale when he asked me for a light.
And knew there was somethin' strange about this ride.
He said: Drifter can you make folks cry when you play and sang.
Have you paid your dues, can you moan the blues
Can you bend them guitar strangs.
He said: Boy, can you make folks feel what you feel inside,
Cause if your big star bound let me warn you its a long hard ride.
Well, he cried just south of Nashville, and he turned that car around.
he said: [spoken] this is where you get off, boy
cause I'm going back to Alabam'.
Well, I climbed out of that Cadillac and I said Mister, many thanks.
he said you don't have to call me mister, Mister.
The whole world calls me Hank.

Поездка - Концертная запись

Я ехал автостопом из Монтгомери,
с гитарой за спиной,
Когда какой-то незнакомец остановился рядом со мной на старинном Кадиллаке.
Ну, он был одет как в 1950-х, полупьяный и с пустыми глазами,
Сказал: "До Нэшвилла далековато, сынок, не подвезти ли тебя?".
Ну, я забрался на переднее сиденье, а он включил радио,
и эти старые грустные песни, что лились
из динамиков, были чистейшим кантри-золотом.
Потом я заметил, что незнакомец был белый как привидение,
когда попросил у меня огня.
И понял, что в этой поездке что-то не так.
Он спросил: "Скиталец, можешь ли ты заставить людей плакать, когда играешь и поешь?".
Заплатил ли ты по счетам, можешь ли ты петь блюз,
Можешь ли ты изгибать струны гитары?
Он спросил: "Парень, можешь ли ты заставить людей чувствовать то, что чувствуешь внутри,
Потому что, если ты метишь в большие звезды, позволь мне предупредить тебя, это долгая и трудная дорога".
Ну, он заплакал к югу от Нэшвилла, и развернул машину.
Он сказал: [говорит] "Вот где ты выходишь, парень,
потому что я возвращаюсь в Алабаму".
Ну, я вылез из этого Кадиллака и сказал: "Мистер, большое спасибо".
Он сказал: "Не надо называть меня мистер, мистер.
Весь мир зовет меня Хэнк".