Sextisju, sextisju - Ulf Lundell translation in Russian

Sextisju, sextisju

Ska man ha det tryggt
Med godis och dalamössa
Eller ska man stoppa stålar
I pastorns bössa

Sa jag till bart
Där vi satt i hans citykvart en natt
Ingetdera, sa han, all you need is love
Låt oss blåsa på med cream och beatles

Jag har syrrans halsband
Och morsans fårpäls
Och farsan har sagt mej att livet
Det ska levas glatt
Så sitt inte där och lipa!

Så vi tog 46 an ner till Sture
För att öla upp en hundring eller två
Och vakten släppte in oss med tvekan
Och sa för den här gången får det väl gå

Och löken snubbla ut och hosta
Fröken, fröken, all den här röken
Och Bart han sa
Det är aldrig, varför min polare

Aldrig varför, men hur
Och sen slängde vi oss
I dom famnar som fanns
Och Jonny va där och mona
Och mysan och ben och alla dom andra me

Sextisju, sextisju
Vart har du tagit vägen nu
Sextisju, sextisju
Vart har du tagit vägen nu

Jag sa bart, det här är en hönsgård
Och vi, vi är rävar
Han sa ge mig en klunk!
Du har rätt

Ingen idé vi sitter här och bävar
Och han reste sej med en skräll
Och slog sej ner hos nån slags fotomodell
Och jag hade sett henne sitta

I sitt hörn hela kvällen
Med sitt trehundramil långa mörka hår
Så ensam och vacker
Och svartklädd med bok
Verka svår så oemotståndligt svår

Hon sa jag läser kerouac, jack kerouac
Har du läst honom nån gång?
Jag sa nej, men har du lust att
Hänga med på lite stillsamt hålligång?

Och vi packa in oss i jonnys pv
Och stack hem till ben
Och vi tände turk
Och slog ihjäl våra nerver med bolero

Och hon läste för mej ur sin bok
Dharma gänget
Och jag viska mot hennes bröst
Du är helig och skön
Och vi låg med varann i köket

Sextisju, sextisju
Vart har du tagit vägen nu
Sextisju, sextisju
Vart har du tagit vägen nu

Och klockan tre kom blodiga bart
Var har du vart? Kul att se dej!
Han sa hon sa det var grönt
Men hennes snubbe kom
Och han höll på att slå ihjäl mej

I rummet i gryningen
Aska och fimpar och skivfodral
Snarkande raggsocksfötter och pipor
Och grapefruitskal

Och hon bredvid mej på vår hårda bädd
Jag vart ängslig och rädd!
Men bart som satt i fönstret
Och tvätta sina sår viska

Va fan min vän?!
Här har du hittat nåt så ring
Nu kontoret du har annat att göra idag
än å sortera post
Så ligg inte där och lipa

Sextisju, sextisju
Vart har du tagit vägen nu
Sextisju, sextisju
Vart har du tagit vägen nu

Sextisju, sextisju
Vart har du tagit vägen nu
Sextisju, sextisju
Vart har du tagit vägen nu

Sextisju, sextisju
Vart har du tagit vägen nu
Sextisju, sextisju
Vart har du tagit vägen nu

Шестьдесят семь, шестьдесят семь

Стоит ли жить спокойно,
С конфетами и в шапке с помпоном,
Или лучше отсыпать деньжат
В пасторскую кружку для подаяний?

Спросил я у Барта,
Когда мы сидели в его городском квартале однажды ночью,
Ни то, ни другое, сказал он, all you need is love,
Давай лучше врубим сливки и Битлз.

У меня есть ожерелье сестры
И шуба матери,
А отец сказал мне, что жизнь
Нужно прожить весело,
Так что не сиди тут и не хнычь!

И мы сели на 46-й до самого центра,
Чтобы пропить сотню крон или две,
И охранник впустил нас с сомнением,
Сказав: «На этот раз, так и быть, проходите».

И какой-то тип вывалился, кашляя,
«Барышня, барышня, весь этот дым…»
А Барт сказал:
«Никогда не спрашивай, почему, приятель».

«Никогда не спрашивай почему, но как»,
А потом мы бросились
В объятия, которые нашлись,
И Джонни был там, и Мона,
И Муся, и Бен, и все остальные тоже.

Шестьдесят семь, шестьдесят семь,
Куда ты пропал теперь?
Шестьдесят семь, шестьдесят семь,
Куда ты пропал теперь?

Я сказал Барту: «Это же курятник!»
А мы, мы – лисы.
Он сказал: «Дай глотнуть!
Ты прав».

«Какой смысл нам тут трястись?»
И он встал с грохотом
И подсел к какой-то фотомодели.
А я видел, как она сидела

В своем углу весь вечер,
Со своими длиннющими темными волосами,
Такая одинокая и красивая,
В черном платье, с книгой,
Казалась неприступной, так неотразимо неприступной.

Она сказала: «Я читаю Керуака, Джека Керуака.
Ты его читал когда-нибудь?»
Я сказал: «Нет, но не хочешь ли ты
Составить мне компанию в небольшом отрыве?»

И мы загрузились в машину Джонни
И рванули к Бену домой.
Мы закурили дурь
И убили свои нервы «Болеро».

И она читала мне из своей книги,
«Бродяги Дхармы»,
А я шептал, прижавшись к ее груди:
«Ты святая и прекрасная».
И мы занимались любовью на кухне.

Шестьдесят семь, шестьдесят семь,
Куда ты пропал теперь?
Шестьдесят семь, шестьдесят семь,
Куда ты пропал теперь?

И в три часа ночи появился окровавленный Барт.
«Где ты был? Рад тебя видеть!»
Он сказал: «Она сказала, что всё свободно,
Но появился ее парень,
И он чуть не убил меня».

В комнате на рассвете —
Пепел, окурки и обложки от пластинок,
Храпящие ноги в носках и трубки,
И кожура от грейпфрутов.

И она рядом со мной на нашей жесткой постели.
Мне стало тревожно и страшно!
Но Барт, сидевший у окна
И промывавший свои раны, прошептал:

«Какого черта, дружище?!
Ты тут кое-что нашел, так звони
Сейчас же в контору. У тебя сегодня есть дела поважнее,
Чем сортировать почту.
Так что не лежи тут и не хнычь!»

Шестьдесят семь, шестьдесят семь,
Куда ты пропал теперь?
Шестьдесят семь, шестьдесят семь,
Куда ты пропал теперь?

Шестьдесят семь, шестьдесят семь,
Куда ты пропал теперь?
Шестьдесят семь, шестьдесят семь,
Куда ты пропал теперь?

Шестьдесят семь, шестьдесят семь,
Куда ты пропал теперь?
Шестьдесят семь, шестьдесят семь,
Куда ты пропал теперь?