Lyrics and translation Мэйти - Буревестник

Буревестник

Время окутает мою душу, как сон.
В серое небо дома сыграет клаксон.
Дверь экипажа откроет медикам паж –
Вот так эстетика этот пятый этаж.
Мое тело кинут на полотенце,
Город уныло докурит белый дым сердца.
В старом фонтане вода плюется на птиц.
Были бы лисы, тогда найдется и принц.
Кто-то худыми руками вправит мне плечи.
Буду красиво лежать и слушать их речи.
Братик, не парься и забери мои вещи.
Что – мы не падали что ли? Было и хлеще!
Больше не буду тушить окурки в мыло.
Всё это было не зря, и всё это было.
В серое небо дома сыграет клаксон.
Время окутает мою душу, как сон.
Разольётся небо в мои песни, как смесь.
Белый буревестник, снижайся, я здесь!
Забери со дна своих вод якоря.
Белый буревестник ныряет в моря.
Сухие цветы взойдут
На буграх земли онемевших кладбищ.
Ты снова сидишь в тюльпанах моих костей и,
Конечно, гладишь
Мрамор плиты, в которой ни капли меня,
Но руки гуляют, как клавиши.
Если бы мог говорить, то сказал бы тебе,
Что никто так не гладит, как гладишь ты.
Смерть просто выключит свет -
Никакого Бога и тайны там нет.
Голубыми реками вен твоих устья
Не покинут этого захолустья.
Я буду навеки искать приют,
Голоса мне больше не запоют.
Провода мне тоньше не запаять.
Я сломан, и словами поломку не передать.
В темноте вижу полуостров.
Медленно и тонко лопается плёнка.
Я внутри ребёнка
Снова на семи холмах стою.
Разольётся небо в мои песни, как смесь.
Белый буревестник, снижайся, я здесь!
Забери со дна своих вод якоря.
Белый буревестник ныряет в моря.
Разольётся небо в мои песни, как смесь.
Белый буревестник, снижайся, я здесь!
Забери со дна своих вод якоря.
Белый буревестник ныряет в моря.

Fulmar

Time will envelop my soul like a dream.
A klaxon will blare in the grey sky of homes.
The door of the carriage will be opened to medics by a page –
That's aesthetics on this fifth floor.
My body will be thrown on a towel,
The city will dully smoke the white smoke of a heart.
In the old fountain, water spits at the birds.
If there were foxes, then a prince would be found.
Someone will straighten my shoulders with thin hands.
I will lie beautifully and listen to their speeches.
Brother, don't worry and take my things.
What – didn't we fall, or what? It's been worse!
I won't put out cigarette butts in soap anymore.
All this was not in vain, and all this happened.
A klaxon will blare in the grey sky of homes.
Time will envelop my soul like a dream.
The sky will pour into my songs like a mixture.
White fulmar, descend, I'm here!
Take the anchors from the bottom of your waters.
The white fulmar dives into the seas.
Dry flowers will rise
On the mounds of the dumbstruck earth of cemeteries.
You are again sitting in the tulips of my bones and,
Of course, you caress
The marble of the slab, in which there is not a drop of me,
But your hands wander like the keys.
If I could speak, I would tell you,
That no one caresses like you caress.
Death will simply turn out the light -
There is no God or secret there.
Blue rivers of the estuaries of your veins
Will not leave this backwater.
I will eternally seek shelter,
Voices will no longer sing to me.
I cannot solder the wires any thinner.
I am broken, and words cannot convey the breakdown.
In the darkness I see a peninsula.
Slowly and subtly the film bursts.
I am inside a child
Again I stand on seven hills.
The sky will pour into my songs like a mixture.
White fulmar, descend, I'm here!
Take the anchors from the bottom of your waters.
The white fulmar dives into the seas.
The sky will pour into my songs like a mixture.
White fulmar, descend, I'm here!
Take the anchors from the bottom of your waters.
The white fulmar dives into the seas.