Lyrics and translation Серёга - Феникс

Феникс

Готова записка для близких, в конверте деньги на обелиск
Задача: не выжить случайно, не доживать потом инвалидом
Второпях вспоминаю молитвы, святых и великих угодников лики
Но вместо лиц только тёмные пятна, чёрные блики, пустые глазницы
Я делаю сложный выбор сейчас, и он между дулом и бритвой
По факту я проиграл свою битву, это не саможаления приступ
Не пьяная придурь, я не плачу в чью-то жилетку, как приторный пидор
Я просто смертельно устал так жить, я хочу умереть, моя чаша испита до дна
Я сам виноват во всём, это я режиссёр всех трагедий и драм
И сегодня последний акт, и сегодня об этом расскажут в вечернем прайме
Сегодня сотни репостов грустных, пустых и постных, как лица апостолов
Сегодня меня завернут в чистые простыни, вынесут молча на воздух
Я жил, как умел, я искал свой путь, но всему есть предел и он мной достигнут
Я перешёл рубикон и сегодня меня смоет чёрными водами Стикс
Сегодня я кану в лету, это было моё последнее лето
Сегодня последняя капля, поэтому это мой последний куплет
Сегодня последняя минута славы, сегодня скажут: " Ушёл так Ñано"
Сегодня телеэкранах мои фотографии в стильных чёрных ранах
Сегодня мне вспомнят мои таланты, сегодня меня назовут поэтом
Сегодня скажут: " Недооценен, не понят был, и ушёл поÑÑомÑ"
Сегодня в моём Инстаграме добавятся несколько тысяч новых фолловеров
Только бы наверняка - хотел бы закончить всё это быстро
И только бритвой долго, лирики много - стало быть, тульский Токарев
Холодная сталь будто впилась в ладонь, но что поделать, если я так устроен
Досылаю патрон в патронник, жаль детей, отца жаль, мама расстроится
Жаль, что верил и доверял паскудам, вкладывал душу в Иуд
Жаль, что уже не увижу Танечку, не обниму, не коснусь её губ
Жаль, что нельзя вернуться назад и всё исправить, как надо бы, правильно
Жаль, что я оказался таким слабаком и вот так всё это оставил
Жаль сестру - мы были близки, я слышу её разорванный крик
Но скоро я буду свободен от боли, и тут мне послышалось: " Стой, ÑÑаÑик"
В комнате нет никого, я уверен - в комнате только стрелок и мишень
Только угол стены, разбитое зеркало, но что-то качнулось в его отражении
Тенью метнулось ко мне, я увидел острые скулы, пронзительный взгляд
Лицо мне знакомо до боли, и он тихо сказал: " А ну дай сюда плётку, бÐÑÑÑ"
Я молча стоял перед ним, я, кажется, только громко подумал: " Ещё Ñего"
" Плётку ÑÑда", - его голос резче и чётче, он быстро дал мне пощёчину
Я посмотрел на руку, которая била - прорезаны вены и жилы
Где-то уже я видел ого пассажира - там ещё, в прошлой жизни
Треснули губы, носом хлынула кровь, я уже лежал на земле
" ÐÑÑаÑÑ", - он вновь приказал мне, " Сука, вÑÑаÑÑ", - я стал подниматься с колен
Он стоял предо мной, будто вылеплен скульптором, древнегреческий бог
Он издевался сейчас откровенно - самоуверенный, надменный, гордый
Кто ты такой, чтобы мной помыкать, откуда ты только взялся, сноб?
" Слушай сюда, ты, пеÑÑоÑÑ", - он произнёс и с угрозой сплюнул под ноги
Стоял предо мною непоколебим, как скала, будто триста первый спартанец
И глаза, чтобы видеть, и в них мне на миг показалось жёлтое пламя
" Ты жалеешь себя, потерпевший, ты - жертва, и я тебя презираю
Ты сам раскачал этот маятник между адом и раем - тоже мне, Данте
Ты сам замутил эту сагу, сам загонял себя в минуса
Сам завернул себя в гибельный саванн, сам, а потом обоссался"
" ЧÑо?", - я начал ему лепетать что-то там в своё оправдание
Мол, устал от всего, мол одинок и себя по жизни не умею продать
Мол, Маяковский и Байрон тоже не перешагнули свои тридцать семь
Но после них классики тома, а после меня пустые залы, разбитые семьи
Я с обидой к нему: " Где ты был, когда я всеми предан и продан
В ломаный грош, лучше не трожь, что ты знаешь о звёздах в метро?
Я людей перестал понимать и никто из них мне не вернул добром
Это мой конец, я чую нÑÑÑом", - а он: " Не дави на слёзку, Серёж
Ты считаешь свою доброту добродетелью, но ты сам выбираешь подельников
И если по делу, ты был расточительно щедр не с теми
Тебе самому не смешно от этого бреда? Ты бежал от людей, ты бежал от себя
Ты такой же предатель, ты сам себя продал и предал
Ты не первый устал, не первый не вынес креста
Не первый играешь Христа, ещё один яйцеголовый поясый кÐоÑн"
" Поясый кÐоÑн?", - зря я так бросил, слева вылетел просто кулак мой
С грохотом выбил бетонную крошку, мучитель стоял невредимый и строгий
Лопнула кость, кисть изогнулась в дугу, я упал перед ним на колени
" Что тебе нужно, кто ÑÑ?", - и тогда он сказал: " Называй меня Феникс
Считай меня тенью, теперь я твой новый подельник"
И пока ты считаешь потери в истерике, я ниспослан тебе показать, из какой ты материи
Фразы его хлестали меня, будто бич: " Жалкий wannabe
Встать и на бит зачитать, стать к микрофону и не выбиваться из бита
Тоже мне, сука, быть или не быть, Гамлет, грёбаный Гэтсби, действуй
Зачем ты сливаешь игру? Ты просто конченный лузер и ÑÑÑÑ"
А вот теперь задело, Ахилл, это был его перегиб
Я в него всю обойму с руки, motherfucking license to kill
В комнате стало тихо на миг, кто-то за стенами громко крикнул
" Психи, достали вы пьяными выходками, наряд уже вÑеÑаÐ"
Я молча стоял в образе Господа полон пафоса, будто гарлемский госпел
Но куда же девался непрошеный гость мой?
Угол стены и разбитой зеркало, я нагнулся и поднял осколок
И снова увидел его и снова услышал насмешливый голос
" Моя взяла, идÑм", - сказал он, а не подчинится было нельзя
Он был злее, сильнее меня, тогда, будто пёс, я признал в нём хозяина
Казалось, он был из железа, плечи едва помещались в проём
" Ты встанешь сейчас и пойдёшь воевать за своё, но отныне со мною вдвоÑм"
Ты нашёл глазами его глаза и от волчьего прищура внутренне съёжился
И тут он сказал мне ещё раз: " Ты встанешь и будешь бороться, СеÑÑжа"
Стоял, как титан, предо мной полон сил и воли, а я был растением
Этот миг я признал поражением - в зеркале было моё отражение

Phoenix

A note for loved ones is ready, money for the obelisk in an envelope
The task: not to survive by chance, not to live on as a cripple
I hurriedly recall prayers, the faces of saints and great saints
But instead of faces, only dark spots, black glare, empty eye sockets
I'm making a difficult choice now, and it's between a barrel and a razor
In fact, I lost my battle, this is not an attack of self-pity
Not a drunken whim, I'm not crying into someone's vest like a cloying faggot
I'm just deadly tired of living like this, I want to die, my cup is drained to the bottom
I myself am to blame for everything, it is I who am the director of all tragedies and dramas
And today is the last act, and today they will talk about it in the evening prime time
Today hundreds of reposts are sad, empty and lean, like the faces of the apostles
Today they will wrap me in clean sheets, silently carry me out into the air
I lived as best I could, I looked for my way, but there is a limit to everything and it has been reached by me
I crossed the Rubicon and today I will be washed away by the black waters of Styx
Today I am sinking into oblivion, it was my last summer
Today is the last straw, so this is my last verse
Today is the last minute of fame, today they will say: "He left so early"
Today on TV screens my photos are in stylish black frames
Today they will remember my talents, today they will call me a poet
Today they will say: "Underrated, misunderstood, and gone too soon"
Today, several thousand new followers will be added to my Instagram
Just to be sure - I would like to end all this quickly
And only with a razor for a long time, a lot of lyrics - therefore, Tula Tokarev
Cold steel seemed to dig into my palm, but what can I do if I'm made that way
I send the cartridge into the chamber, I'm sorry for the children, I'm sorry for my father, my mother will be upset
It's a pity that I believed and trusted the bastards, put my soul into Judas
It's a pity that I won't see Tanechka again, I won't hug her, I won't touch her lips
It's a pity that you can't go back and fix everything, as it should be, correctly
It's a pity that I turned out to be such a weakling and left it all like that
I'm sorry for my sister - we were close, I hear her torn scream
But soon I will be free from pain, and then I heard: "Stop, Seryozha"
There is no one in the room, I'm sure - there is only a shooter and a target in the room
Just the corner of the wall, a broken mirror, but something swayed in its reflection
A shadow rushed towards me, I saw sharp cheekbones, a piercing gaze
The face is familiar to me to the point of pain, and he quietly said: "Come on, give me the gun, bitch"
I stood silently before him, I think I just thought out loud: "One more"
"The gun here," - his voice is sharper and clearer, he quickly slapped me
I looked at the hand that was hitting - veins and tendons were cut
I've seen this passenger somewhere before - back there, in a past life
My lips cracked, blood gushed from my nose, I was already lying on the ground
"Get up," - he ordered me again, "Bitch, get up," - I began to rise from my knees
He stood before me, as if sculpted by a sculptor, an ancient Greek god
He was mocking me openly now - self-confident, arrogant, proud
Who are you to push me around, where did you come from, snob?
"Listen here, you loser," he said and spat at his feet menacingly
He stood before me unshakeable, like a rock, like the three hundred and first Spartan
And eyes to see, and in them for a moment I saw a yellow flame
"You feel sorry for yourself, victim, you are a victim, and I despise you
You yourself swung this pendulum between hell and heaven - Dante, my ass
You yourself stirred up this saga, you yourself drove yourself into the red
You yourself wrapped yourself in a fatal shroud, yourself, and then you pissed yourself"
"What?" - I started babbling something to him in my own defense
Like, tired of everything, like I'm lonely and I don't know how to sell myself in life
Like, Mayakovsky and Byron also did not step over their thirty-seven
But after them, volumes of classics, and after me, empty halls, broken families
I resent him: "Where were you when I was betrayed and sold by everyone
For a pittance, better not touch, what do you know about the stars in the subway?
I stopped understanding people and none of them returned my kindness
This is my end, I feel it with my skin", - and he: "Don't press on the tear, Seryozha
You consider your kindness a virtue, but you yourself choose accomplices
And if on business, you were wastefully generous with the wrong ones
Aren't you laughing at this nonsense yourself? You ran from people, you ran from yourself
You are the same traitor, you sold and betrayed yourself
You're not the first one tired, not the first one who couldn't bear the cross
Not the first one to play Christ, another big-headed belted clown"
"Belted clown?", - I shouldn't have thrown it like that, my fist just flew out from the left
With a roar, he knocked out concrete chips, the tormentor stood unharmed and strict
The bone cracked, the hand bent into an arc, I fell on my knees before him
"What do you need, who are you?" - and then he said: "Call me Phoenix
Consider me a shadow, now I'm your new partner"
And while you count losses in hysterics, I am sent to you to show what kind of matter you are made of
His phrases lashed at me like a whip: "Pathetic wannabe
Get up and read to the beat, stand up to the microphone and don't break the beat
To be or not to be, Hamlet, fucking Gatsby, act
Why are you throwing the game away? You're just a fucking loser and a sucker"
And now it hurt, Achilles, it was his overkill
I shot the whole clip at him, motherfucking license to kill
The room became quiet for a moment, someone behind the walls shouted loudly
"Crazy people, you've had enough of drunken antics, the outfit is already on its way"
I stood silently in the image of the Lord, full of pathos, like a Harlem gospel
But where did my uninvited guest go?
The corner of the wall and a broken mirror, I bent down and picked up a shard
And again I saw him and again I heard a mocking voice
"I won, jerk," he said, and it was impossible not to obey
He was angrier, stronger than me, then, like a dog, I recognized him as my master
It seemed that he was made of iron, his shoulders barely fit into the doorway
"You will get up now and go fight for yours, but from now on with me together"
You found his eyes with your eyes and cringed inwardly from the wolfish squint
And then he told me again: "You will get up and fight, Seryozha"
He stood like a titan, before me full of strength and will, and I was a plant
I recognized this moment as a defeat - my reflection was in the mirror