Paroles et traduction 25/17 feat. Хаски & Саграда - Наше лето

Наше лето

Это лето – наше лето, вспоминай его…
Без спасательных жилетов прыгаем в окно
дымом-дымом да коньячными пробками, а я
мимо-мимо, ты, бьяч, такая робкая.
Ты – глоток вина, как молодая Орнелла Мути,
ты собой пьяна, так голодна, и давай замутим.
Ты как Моника Беллуччи, даже лучше,
с тебя, как с поники, глючит, помню, был случай.
Ведь она тебя погубит – смешон.
Не губами, так грудью – смущён.
А говорили тебе люди, и чо?
Кто эти судьи – бычьё.
Ведь носоглотки ждут, сохнут – за белым ушёл ходок.
Кадык колготки жмут, мокнут, ты чуешь там холодок.
Осталась только похоть, ахать на хате да охать.
Осталось только сдохнуть с хрипом на плахе – так плохо.
Лиловый негр не подаст манто. Твой духовник,
лиловый бомж, проткнёт прутом и снимет пуховик.
Как собаки…
Синего дыма полные рты.
Злые злаки…
Невыносимо робкая ты.
С горкой воды горькой во рты.
Я не забыл, помни и ты
наше лето…
Нас не спасут. На экране, детка, Голливуд.
Горою грязная посуда. Люди к людям льнут.
Я тут уже давно, считай, уже который год.
Играет Фрилав Депеш Мод. Может, выпьешь? Вот.
Дунули в падике, едем на Патрики.
Буду ли пиво? Буду. Чипсы Принглс. Паприка.
Ты – словно ви-джей Марика, и этот хриплый голос грудной.
Да я не нарик, просто бледный и худой.
Какое дело нам до них, скорей ко мне ложись,
мне так хотелось вникнуть своим телом в твою жизнь.
Покажись мне, как видение визионеру.
И мы примерно пыхтели, как пионеры.
Пенсионеры смотрят вслед – тебе семнадцать лет,
но я не стану воровато озираться, нет.
Девочки-очки, лавочки-скамеечки.
Ты поступила, а я – нет. Привет, армеечка.
Как собаки…
Синего дыма полные рты.
Злые злаки…
Невыносимо робкая ты.
С горкой воды горькой во рты.
Я не забыл, помни и ты
наше лето…
Сюжетец так себе, характер на нуле.
Корешок на спинке стула царапает АУЕ.
Я смотрю в учебник – буквы, будто поддатые, падая,
пляшут – в каждой точке мне мерещится твоя пятая.
Я зажимал тебя в уголки в падике,
пробовал на ощупь бугорки-впадинки.
Ты красила синяки, расчёсывала манту.
Поверь, в подъезде безопасно, как у Господа во рту.
Тянутся на заводы шеренгами муравьи.
А давай смеяться в морды шалелой твоей родни?
И пускай нас хает отчим из-под заячьей губы.
Мы – чьи-то тамагочи, но не знаем, чьи, увы.
Мы – маленькие дети, против нас полчища.
И страсть, как чекушка, разлилась в полчаса.
Детство, как и лето, закончилось навсегда.
Привет, серое небо, что мочится под себя!
Как собаки…
Синего дыма полные рты.
Злые злаки…
Невыносимо робкая ты.
С горкой воды горькой во рты.
Я не забыл, помни и ты
наше лето…

Our summer

This summer is our summer, remember it…
Without life jackets, we jump out the window
smoke-smoke and cognac corks, and I
By-by, you're so timid.
You are a sip of wine, like a young Ornella Muti,
You're drunk with yourself, so hungry, and let's hook up.
You're like Monica Bellucci, even better.,
you're buggy as a pony, I remember there was a case.
After all, she will ruin you – ridiculous.
Not with my lips, but with my chest – I'm embarrassed.
Did people tell you, and what?
Who these judges are is bullish.
After all, the nasopharynx is waiting, drying up – a walker has gone after the white one.
Adam's apple tights squeeze, get wet, you feel a chill there.
There was only lust left, gasping in the hut and groaning.
All that remains is to die wheezing on the chopping block – it's so bad.
The purple Negro will not give you a coat. Your confessor,
a purple bum, he will pierce it with a rod and take off his down jacket.
Like dogs…
Mouths full of blue smoke.
Evil cereals…
You are unbearably timid.
With a slide of bitter water in your mouth.
I have not forgotten, remember you too
Our summer…
They won't save us. On the screen, baby, Hollywood.
A mountain of dirty dishes. People cling to people.
I've been here for a long time, like, a year.
The Freelave Dispatch Mod is playing. Would you like a drink? Here.
We blew in paddy, we're going to Patrick's.
Will I have a beer? I will. Pringles chips. Paprika.
You're like VJ Marika, and that hoarse voice is deep.
I'm not a drug addict, I'm just pale and thin.
What do we care about them, hurry up and lie down with me,
I wanted so much to delve into your life with my body.
Show yourself to me like a vision to a visionary.
And we were about puffing like pioneers.
Pensioners look after you – you are seventeen years old,
But I'm not going to look around furtively, no.
Girls-glasses, benches-benches.
You got in, but I didn't. Hello, armeechka.
Like dogs…
Mouths full of blue smoke.
Evil cereals…
You are unbearably timid.
With a slide of bitter water in your mouth.
I have not forgotten, remember you too
Our summer…
The plot is so-so, the character is at zero.
The spine on the back of the chair scratches AYE.
I look at the textbook – the letters seem to give way, falling,
they dance – at every point I see your fifth.
I pinched you in the corners in padik,
I tried the bumps and hollows by touch.
You painted the bruises, combed the manta rays.
Believe me, the entrance is as safe as the Lord's mouth.
Ants are drawn into the factories in rows.
And let's laugh in the faces of your naughty relatives?
And let our stepfather haunt us from under the harelip.
We are someone's tamagotchi, but we don't know whose, alas.
We are small children, there are hordes against us.
And passion, like a check, spilled over in half an hour.
Childhood, like summer, is over forever.
Hello, grey sky that pees under itself!
Like dogs…
Mouths full of blue smoke.
Evil cereals…
You are unbearably timid.
With a slide of bitter water in your mouth.
I have not forgotten, remember you too
Our summer…