Paroles et traduction Alai Oli - Слог 5

Слог 5

Все мы были в смятении. Там, на дороге, когда он задерживал нас, мы не хотели его слушать
Но теперь его смерть наполнила наши сердца тревогой
Кто так поступил с собой, наверное, знал какую-то правду, которую мы не знали
Так подумали мы, сидя в лодке, когда уже поздно было об этом думать
Страна убыхов была пуста, а несчастное тело Ахмета
Волны бросали взад и вперёд между прибрежными камнями
Словно то море, то берег, попеременно тянули его к себе

Наш, набитый до отказа людьми, парусный корабль
Накренясь, развернулся и взял курс в открытое море
Чем дальше мы удалялись от берега, тем резче выделялись очертания наших гор на горизонте
Я привык к ним, я рос на их груди
Я до сих пор помню каждый их зубец таким, каким я видел его в те последние минуты
Чем дальше уходил корабль, тем всё больше и больше затягивало горы вечерней синевой
Ещё немного, и они исчезли из глаз

Слепой сокут снова заиграл на своей апхьарце
Теперь он уже не пел, только играл
Звуки её были слышны то лучше, то хуже
Когда их заглушали то шум волн, то скрип мачт
Но я сразу услышал, когда апхьарца совсем замолчала
Она замолчала, а у меня почему-то замерло сердце, и я подошёл к старику

Он сидел на палубе в своей старой поношенной черкеске, положив под себя бурку
Его внуки, шагавшие с ним целый день, спали по обе стороны от него, положив головы на колени деда
"Наверное, он и сам заснул", — подумал я, но, подойдя ещё ближе, увидел, что он не спит
Слёзы, капля за каплей, катились по его щекам, текли по седой бороде
И падали на апхьарцу, которую он прижимал к груди так, словно это была последняя горсть родной земли
"О, Аллах, — подумал я, — неужели он своими слепыми глазами видит сейчас в морском тумане
Последние неясные очертания родной земли, на которые нам уже не вернуться?"

Verse 5

We were all confused. There, on the road, when he delayed us, we didn't want to listen to him, my love.
But now his death has filled our hearts with anxiety.
Whoever did this to himself must have known some truth that we didn't, dearest.
We thought so, sitting in the boat, when it was already too late to think about it.
The land of the Ubykhs was empty, and the unfortunate body of Ahmet...
The waves tossed back and forth between the coastal stones.
As if the sea and the shore, alternately pulled him to themselves.

Our sailing ship, packed with people,
Leaning over, turned and headed for the open sea.
The further we moved away from the shore, the sharper the outlines of our mountains stood out on the horizon.
I'm used to them, I grew up on their chest.
I still remember every notch of theirs as I saw it in those last minutes.
The further the ship sailed, the more and more the mountains were enveloped in the evening blue.
A little more, and they disappeared from sight.

The blind Sokut played his apkhyartsa again.
Now he no longer sang, only played.
Its sounds were heard sometimes better, sometimes worse,
When they were drowned out by the noise of the waves, then the creaking of the masts.
But I immediately heard when the apkhyartsa fell completely silent.
It fell silent, and for some reason my heart stopped, and I approached the old man.

He sat on the deck in his old worn Circassian coat, having placed his burka beneath him.
His grandchildren, who had been walking with him all day, slept on either side of him, their heads on their grandfather's knees.
"He must have fallen asleep himself," I thought, but coming closer, I saw that he was not sleeping.
Tears, drop by drop, rolled down his cheeks, flowed down his gray beard,
And fell on the apkhyartsa, which he clutched to his chest as if it were the last handful of his native land.
"Oh, Allah," I thought, "can he see with his blind eyes now in the sea mist
The last vague outlines of our native land, to which we will never return?"