Paroles et traduction André Heller - Der Souffleur

Der Souffleur

In meinem Verschlag,
Von dem aus ich der Literatur unter die Röcke sehe
In diesem erbärmlich kleinen Lichtkegel,
Sitze ich hautnah, als erster, wissendster Zuschauer
Ich bin Souffleur
Während die anderen dort oben mit ihrer
Bronchitis kämpfen oder dem nervösen Asthma
Wiederhole ich stundenlang den Text,
Den ich offenbar als einziger auswendig kann
Das ist kein Vergnügen.
Der Faust war vielleicht in seiner
Jugend vor sechzig Jahren ganz begabt
Aber mittlerweile ist er Provinz, und wie er outriert!
Was dieses Möchtegern-Gretchen betrifft,
Sollte sie sich lieber ein oder zwei Kinder machen lassen –
Ich meine, wenn sich jemand dafür hergibt. Die ist doch nicht seriös
Würde ich an die Stelle dieses Mephisto
Treten, wäre das Theater nicht so gähnend leer

Gott, hab'ich es satt!
Lasst mich doch Vergeltung üben!
Diese Bretter sollen brennen
Und ich möchle niedersinken unter Bravo-Rufen
Zwischen Jubel-Schreien –
Blumen werden auf mich regnen!
Man wird trampeln, wird mich segnen –
Mich, den König der Tragöden!

Wäre da nicht der Direktor,
Das Cretin, der meine Begabung nicht erkennt
Es schmerzt, diese alte Schlange zu
Beobachten, die die Marthe Schwertlein schmiert
Ihr Satz: "Hat sich das Herz nicht irgendwo
Gebunden?" klingt, als würde sie fragen: "Wie spät ist es?"
Unglaublich das Ganze
Ich schwöre bei der heiligen Duse,
Ich besitze noch im Schlaf mehr Seele und Grandezza
Es gibt tatsächlich Abende,
Wo die Leute von den Rängen Wiederholung fordern
Wenn sie mich soufflieren hören!

Lasst mich doch Vergeltung üben!
Diese Bretter sollen brennen
Und dann geh' ich in das Toben
In die Bravo-Rufe –
Hört das Jubel-Schreien!
Vor mir seh' ich die Kritiken
Das euphorische Entzücken
Und sie alle wollen wissen
Wie es dazu kommen konnte
Dass der Trottel von Direktor
Mein Talent solange verkannte!

Man muss sich dsa vorstellen, dieses Pack,
An Sprachfehlern und Stotterern, das über die Bühne stolziert:
"Du gleichst dem Geist,
Den du begreifst" oder "Da seid ihr eben recht am Ort"!
Im übrigen, Gretchens Bruder trinkt – ja, sogar mehr als ich!
Er wird an einer anmutigen Zirrhose krepieren –
Oder vielleicht torkelt er auch in eine Straßenbahn
Das ist auch sehr hübsch!
Aber noch bin ich ihm nahe – ich helfe ihm oder ich lasse ihn hängen

Seht, ich werde mich erheben
In Kostüm und Maske leben
Um dem Publikum zu diene
Das mich so vergöttert –
Das mir applaudiert!
Einmal steht zwischen Kulissen
Dann der schwitzende Direktor
Und er möchte mir versichern
Dass er immer an mich glaubte
Und ich sage: "Es ist gut – sie können geh'n, mein Lieber!" –
Das sind Triumphe!

Was ist denn los da oben,
Was starren denn schon wieder alle auf mich hinunter –
Warum schweigen sie denn alle?!
Was, mein Gott, wem hab' ich vergessen zu soufflieren?
Madonna hilf mir, in welchem Akt sind wir denn überhaupt?
Na ja, nicht gleich eine Panik,
Keine Panik, ich weiß ja: Faust, Faust!
Natürlich, Domszene, Gretchen, Gretchen, unter vielem Volke –
Das ist es ja, ja, der böse Geist hinter Gretchen
Gretchen sagt: "Weh, wär' ich die Gedanken los,
Die mir herüber und hinüber gehen, wider mich."
Gedanken versteht sie mich nicht?!
Gedanke, G. G, Goethe, wie Gründgens
Schwerhörige Mißgeburt,
Unbegabte – die Dame sollte die
"Glöcknerin von Notre Dame" spielen ...!

Суфлер

В моей каморке,
откуда я вижу всю подноготную литературы,
в этом жалком маленьком световом круге,
сижу я, как самый первый, самый знающий зритель.
Я — суфлер.
Пока другие там, наверху, борются со своим
бронхитом или нервной астмой,
я часами повторяю текст,
который, по-видимому, только я один знаю наизусть.
Это не доставляет удовольствия, милая.
Этот Фауст, возможно, в своей
молодости, лет шестьдесят назад, был довольно талантлив,
но теперь он — провинциал, и как он переигрывает!
Что касается этой самозваной Гретхен,
ей бы лучше родить одного-двух детей —
я имею в виду, если кто-то на это согласится. Она же несерьезная.
Выйди я на сцену вместо этого Мефистофеля,
театр не был бы таким пустым.

Боже, как я устал!
Дайте мне свершить возмездие!
Пусть эти подмостки сгорят!
И я хочу пасть под крики «Браво!»
Среди ликующих воплей —
на меня посыплются цветы!
Будут топать ногами, будут меня благословлять —
меня, короля трагедии!

Если бы не директор,
этот кретин, который не признает мой талант.
Больно наблюдать за этой старой змеей,
которая подмазывается к Марте Швертляйн.
Ее фраза: «Разве сердце нигде не
привязалось?» звучит так, будто она спрашивает: «Который час?»
Невероятно!
Клянусь святой Дузе,
даже во сне у меня больше души и величия.
Бывают вечера,
когда люди с галерки требуют повторения,
услышав, как я подсказываю!

Дайте мне свершить возмездие!
Пусть эти подмостки сгорят!
И тогда я выйду к ликующей толпе,
под крики «Браво!» —
Слышишь эти ликующие вопли?!
Я уже вижу восторженные рецензии,
эйфорический восторг,
и все хотят знать,
как могло случиться,
что этот болван-директор
так долго не признавал мой талант!

Ты только представь себе, дорогая, эту шайку
заик и картавых, которые расхаживают по сцене:
«Ты подобен духу,
которого ты постигаешь» или «Вот вы как раз там, где нужно»!
Кстати, брат Гретхен пьет — да, даже больше меня!
Он умрет от излечимого цирроза —
или, может быть, попадет под трамвай.
Это тоже неплохо!
Но пока я рядом с ним — я могу ему помочь или оставить его погибать.

Смотри, я восстану,
буду жить в костюме и маске,
чтобы служить публике,
которая меня так обожает —
которая мне аплодирует!
Однажды за кулисами
появится вспотевший директор
и захочет заверить меня,
что он всегда верил в меня.
А я скажу: «Все в порядке — можете идти, голубчик!» —
Вот это триумф!

Что там происходит наверху?
Почему все опять смотрят на меня? —
Почему все молчат?!
Боже мой, кому я забыл подсказать?
Мадонна, помоги мне, в каком мы вообще акте?
Ну, без паники,
без паники, я же знаю: Фауст, Фауст!
Конечно, сцена в соборе, Гретхен, Гретхен, среди толпы —
Вот оно, да, злой дух позади Гретхен.
Гретхен говорит: «Горе мне! Избавилась бы я от мыслей,
Которые мелькают в моей голове, против меня самой».
Мыслей? Она меня не понимает?!
Мысль, М, Гёте, как у Грюндгенса.
Глухая бездарность,
этой даме следовало бы играть
«Звонаря из Нотр-Дама»...!