Paroles et traduction Cradle of Filth - Lovesick for Mina

Lovesick for Mina

One might see in Mina my disease
But it is She who has infected me for all eternity

As the sun slips the tearaway stars
Into the scented scheme of night
I kissed her mouth like a dark red rose
Set upon a marbled dream of white
So pure of thought like a Vestal statue
Jewelled with a God-lent grace
I was close to coming when She bid adieu
Fuelled by the heartache rent upon her face there

Oh Mina, obscener
Thoughts obsess my days
Oh Mina, obscener
Thoughts possess me that I must now obey

They say the darkest hour is that before the dawn
When nothing in one's power
Can dissipate the great forlorn
Shadows of fire that haunt me
Like risen whispers of her name
For dawn is a dusk wherein needs must erupt from the grave, aflame

Written in the dead of night, dead of night
And riding on the burning wind
Smitten by her read delight, read delight
My words alight like leaves of sin

Stepping through a mirror
The princess of the emerald glass
Brought me one sip nearer
Love's infernal past

They say Hell hath no furies like a woman scorned by life
When the Heavenly Judge and juries
Participate to chain this wife
With forced virtues, Her secret needs drew on my foreign blood
On warm wet nights, with storm-wracked bites
I gave her Eden after the flood

Written in the dead of night, dead of night
And riding on the burning wind
Smitten by her read delight, read delight
My words alight like leaves of sin

Verona, Marishka, Aleera
Brides of old and goddesses all
Forgive my wishes to be always near her
Forever or whenever seas recall
This Aphrodite from my embrace for as Mars whom her lips placate
I tore these shores with wars of hatred
Before our Paris set his fate in Helen
One might find mistake in winning tragedy
For all eternity
I am still lovesick for Mina
I am still so lovesick for her
I am still lovesick for Mina
I am still so lovesick for her

Тоскующая по Мине

Кто-то может видеть в Мине мою болезнь,
Но это Она заразила меня на вечность.

Когда солнце выпускает ускользающие звезды
В благоухающую схему ночи,
Я целовал её уста, словно темно-красную розу,
Расположенную на мраморной мечте из белого.
Столь чистую помыслами, как статуя Весталки,
Украшенную Богом данной грацией,
Я был близок к завершению, когда Она попрощалась,
Подпитываемый сердечной болью, разрывающей её лицо.

О, Мина, порочные
Мысли преследуют мои дни.
О, Мина, порочные
Мысли овладевают мной, и я должен им повиноваться.

Говорят, самый темный час — перед рассветом,
Когда ничто в моей власти
Не может рассеять великую тоску,
Тени огня, которые преследуют меня,
Как восставший шепот её имени,
Ибо рассвет — это сумерки, в которых из могилы должно извергнуться пламя.

Написано посреди ночи, посреди ночи,
И летя на горящем ветру,
Пораженный её алым восторгом, алым восторгом,
Мои слова вспыхивают, как листья греха.

Проходя сквозь зеркало,
Принцесса изумрудного стекла
Приблизила меня на один глоток
К адскому прошлому любви.

Говорят, в аду нет фурий страшнее женщины, отвергнутой жизнью,
Когда Небесный Судья и присяжные
Участвуют в том, чтобы сковать эту жену
Вынужденными добродетелями. Её тайные потребности влекли мою чужую кровь.
В теплые влажные ночи, со штормовыми укусами,
Я даровал ей Эдем после потопа.

Написано посреди ночи, посреди ночи,
И летя на горящем ветру,
Пораженный её алым восторгом, алым восторгом,
Мои слова вспыхивают, как листья греха.

Верона, Маришка, Альера,
Невесты прошлого и богини все,
Простите мое желание быть всегда рядом с ней,
Навеки или когда моря вспомнят
Эту Афродиту из моих объятий, ибо, как Марс, чьи губы она умиротворяла,
Я разрывал эти берега войнами ненависти,
Прежде чем наш Парис решил свою судьбу в Елене.
Кто-то может найти ошибку в обретении трагедии,
На всю вечность
Я всё ещё тоскую по Мине.
Я всё ещё так по ней тоскую.
Я всё ещё тоскую по Мине.
Я всё ещё так по ней тоскую.