Paroles et traduction Enrico Ruggeri - La confessione

La confessione

Lei era così bella come non ne vidi mai
E quel mattino in chiesa troppo a lungo la guardai.
E fu il desiderio, il sangue e l′età
E chiesi a suo padre di darle la libertà.
Con gli occhi fissi in terra nel silenzio lo ascoltò,
Per un istante solo sorridendo mi guardò.
E il primo di maggio la notte finì
Con il velo sul bordo del letto ma non dormì.
Giallo era il grano, la mano era forte
Nel vento e negli occhi, gli occhi di lei.
Caldo era il sole, fresco il lenzuolo la sera.
Ma quell'età
Non tornerà.
Ci furono due figli sicuri in volto come lei,
Stranieri non voluti quanto adesso li vorrei.
Novene e digiuni, preghiere e quaresime
Troppo lontane dal fumo dell′osteria.
Nero l'ulivo, la mano tremava
E scendeva da sola sul volto di lei.
Fredda era l'aria ma caldo era il vino
La sera che se ne andò.
E non tornò.
Un calcio nella porta,
Non ricordo che parlai.
Le facce contro al muro
Dei suoi figli non guardai.
E fu il mio fucile a sparare per me
Più veloce di tutto l′amore che prese in sè.
Rosso il vestito e la mano cercava
Di prendere vita e non renderlà più.
Fredde le lacrime sulle mie dita
La notte che se ne andò.
E non tornò.
Ho scritto sopra al legno
I loro nomi accanto al mio
E quando la disegno
Me la immagino con Dio.
Sorride, mi osserva e domanda di me.
Lei mi aspetta in silenzio
E sa che io so dov′è.
Bianco è il colore di questa uniforme;
Nessuno si trova a passare da qui.
Bianco è il futuro ma verdi i ricordi
Nel cielo di quell'età.
Giallo era il grano, la mano era forte
Nel vento e negli occhi, gli occhi di lei.
Caldo era il sole, fresco il lenzuolo la sera.
Ma quell′età
Non tornerà

Исповедь

Ты была так прекрасна, как никто до тебя.
И тем утром в церкви я слишком долго смотрел на тебя.
И это было желание, кровь и молодость,
И я попросил у твоего отца твоей руки.
С глазами, устремленными в землю, в тишине ты слушала его,
На мгновение лишь, улыбнувшись, взглянула на меня.
И первого мая ночь закончилась,
С фатой на краю кровати, но ты не спала.
Желтой была пшеница, рука была сильной
На ветру, и в глазах, в твоих глазах.
Жарким было солнце, прохладной простыня вечером.
Но та молодость
Не вернется.
Родились двое детей, с лицами уверенными, как у тебя,
Нежеланные чужаки, как сильно я хочу их сейчас.
Молитвы и посты, молебны и Великий пост
Слишком далеки от дыма трактира.
Черной была олива, рука дрожала
И одиноко скользила по твоему лицу.
Холодным был воздух, но теплым было вино
Тем вечером, когда ты ушла.
И не вернулась.
Удар ногой в дверь,
Не помню, что я говорил.
Лица к стене
Твоих детей я не видел.
И это было мое ружье, которое выстрелило за меня,
Быстрее всей любви, которую ты вобрала в себя.
Красным было платье, и рука пыталась
Уцепиться за жизнь и не отдать ее больше.
Холодными слезами на моих пальцах
В ту ночь, когда ты ушла.
И не вернулась.
Я написал на дереве
Ваши имена рядом со своим
И когда я рисую тебя,
Я представляю тебя с Богом.
Ты улыбаешься, смотришь на меня и спрашиваешь обо мне.
Ты ждешь меня в тишине
И знаешь, что я знаю, где ты.
Белый - цвет этой униформы;
Никто не проходит здесь.
Белым будет будущее, но зелеными воспоминания
В небе той молодости.
Желтой была пшеница, рука была сильной
На ветру, и в глазах, в твоих глазах.
Жарким было солнце, прохладной простыня вечером.
Но та молодость
Не вернется.