Paroles et traduction Evert Taube - Balladen om Gustaf Blom

Balladen om Gustaf Blom

Med gamle Highland Rover, en båt från Aberdeen
Vi låg uti San Pedro och lasta gasolin
Där träffa jag i dockan på Texacos kontor
En man från San Fransisco, som hade mött min bror

Men det var inte detta jag skulle tala om
Det var om mannen själv och hans namn var Gustaf Blom
Jag smugglade åt honom en flaska Calvadós
Han var från Västergötland men uppfödd i Borås

På nittitalet kom jag till New York som matros
På Clara, sade Blom, det var en bark från Mönsterås
I Nordatlanten fick vi en snöstorm ifrån Nord
Kaptenen, styrman och vår däckslast, allt gick över bord

Som jag var äldst i skansen, så tog jag nu befäl
Och segla på kompassen till New Foundland, allt gick väl
Och när vi kom till New York så blev där rättegång
Men jag gick klar och seglade som båtsman till Geelong

Jag kom i själva rushen och reste för den skull
Som digger ut till Narrow Mine, jag ville gräva gull
Jag grävde och jag vaska och skötte min affär
Och när jag kom till Melbourne, ja, då var jag millionär

Jag ville ut och segla, jag ville lukta hav
Jag köpte mig en skonare, till Queensland mej begav
Jag börja fiska pärlor, jag tappade mitt gull
Förlorade en halv million blott för en kvinnas skull

Hon var från Fidji Island, jag föll i hennes garn
Och tvillingar hon fick, det var två nästan svarta barn
Så kom den tredje pojken, men den, månntro, var vit
Jag for till San Fransisco och tog pojken med mej dit

Där har jag nu min business, jag har ett slakteri
Butiken ville jag att pojken skullet stå uti
Men han sov alla dagar och söp varenda natt
Hans hud var vit, hans ögon blå, men själen, den var svart

Nu sitter han i Sing-Sing, utmärglad som ett lik
Och själv går jag och sörjer i min blodiga butik
Men mina svarta pojkar från Fidji, kära bror
De plöjer Söderhavet blå och hedrar far och mor

Jag tänker på den tiden, jag längtar ner till dem
De är ju nästan svarta men de har ett lyckligt hem
En skiftning i kulören, det gör väl ingenting
Nej, hellre snälla svarta barn än vita i Sing-Sing
Nej, hellre snälla svarta barn än vita i Sing-Sing

Баллада о Густаве Бломе

На старом "Highland Rover", судне из Абердина,
Мы стояли в Сан-Педро, грузили бензин.
Там встретил я в доке, в конторе "Texaco",
Мужчину из Сан-Франциско, который знал моего брата.

Но не об этом я хотел рассказать,
А о самом мужчине, Густавом Бломом звали как раз.
Я провез ему контрабандой бутылку кальвадоса,
Он был из Вестергётланда, но вырос в Буросе.

В девяностых годах я попал в Нью-Йорк матросом
На "Кларе", сказал Блом, это был барк из Мёнстераса.
В Северной Атлантике нас накрыла снежная буря с севера,
Капитан, штурман и весь наш палубный груз – всё пошло за борт.

Так как я был старшим на баке, я принял командование
И повел корабль по компасу к Ньюфаундленду, всё прошло благополучно.
А когда мы добрались до Нью-Йорка, там состоялся суд,
Но меня оправдали, и я поплыл боцманом в Джилонг.

Я попал в самую золотую лихорадку и поэтому отправился
Как старатель на Нэрроу Майн, я хотел добывать золото.
Я копал, я промывал и вел свои дела,
А когда приехал в Мельбурн, я стал миллионером.

Я хотел снова в море, хотел дышать морским воздухом,
Купил себе шхуну и отправился в Квинсленд.
Я начал добывать жемчуг, потерял свое золото,
Потерял полмиллиона только из-за женщины одной.

Она была с островов Фиджи, я попался в ее сети,
И у нее родились близнецы, двое почти черных детей.
Потом родился третий мальчик, но он, подумать только, был белым.
Я уехал в Сан-Франциско и взял мальчика с собой.

Там у меня теперь свой бизнес, своя скотобойня.
Я хотел, чтобы мой сын работал в магазине,
Но он спал целыми днями и пил каждую ночь.
Его кожа была белой, глаза голубыми, но душа – черной.

Теперь он сидит в Синг-Синге, худой как скелет,
А я сам хожу и горюю в своей кровавой лавке.
Но мои черные мальчики с Фиджи, дорогой друг,
Борозят синее море Южных морей и чтят отца и мать.

Я думаю о тех временах, я скучаю по ним,
Они почти черные, но у них счастливый дом.
Разница в цвете кожи, это не имеет значения,
Лучше добрые черные дети, чем белые в Синг-Синге.
Лучше добрые черные дети, чем белые в Синг-Синге.