Paroles et traduction Fabrizio De André - Parlando Del Naufragio Della London Valour

Parlando Del Naufragio Della London Valour

I marinai foglie di coca
Digeriscono in coperta
Il capitano ha un amore al collo
Venuto apposta dall'Inghilterra
Il pasticciere di via Roma
Sta scendendo le scale
Ogni dozzina di gradini
Trova una mano da pestare
Ha una frusta giocattolo
Sotto l'abito da tè

E la radio di bordo
È una sfera di cristallo
Dice che il vento si farà lupo
Il mare si farà sciacallo
Il paralitico tiene in tasca
Un uccellino blu cobalto
Ride con gli occhi al circo Togni
Quando l'acrobata sbaglia il salto

E le ancore hanno perduto la scommessa
E gli artigli i marinai
Uova di gabbiano piovono sugli scogli
Il poeta metodista
Ha spine di rosa nelle zampe
Per far pace con gli applausi
Per sentirsi più distante
La sua stella si è oscurata
Da quando ha vinto la gara
Di sollevamento pesi

E con uno schiocco di lingua
Parte il cavo dalla riva
Ruba l'amore del capitano
Attorcigliandole la vita
Il macellaio mani di seta
Si è dato un nome da battaglia
Tiene fasciate dentro il frigo
Nove mascelle antiguerriglia
Ha un grembiule antiproiettile
Tra il giornale e il gilet

E il pasticciere e il poeta
E il paralitico e la sua coperta
Si ritrovarono sul molo
Con sorrisi da cruciverba
A sorseggiarsi il capitano
Che si sparava negli occhi
E il pomeriggio a dimenticarlo
Con le sue pipe e i suoi scacchi

E si fiutarono compatti
Nei sottintesi e nelle azioni
Contro ogni sorta di naufragi
E di altre rivoluzioni
E il macellaio mani di seta
Distribuì le munizioni

О крушении судна «Лондон Вэлор»

Моряки, жующие листы коки,
Переваривают их на палубе.
У капитана на шее любовь,
Приехавшая специально из Англии.
Кондитер с улицы Рома,
Спускается по лестнице.
На каждой дюжине ступеней,
Он находит руку, которую можно раздавить.
У него есть игрушка-хлыст,
Под платьем для чаепития.

А бортовое радио,
Это хрустальный шар.
Оно говорит, что ветер станет волком,
А море - шакалом.
Парализованный прячет в кармане,
Птичку, синюю, как кобальт.
Он смеётся в цирке Тони,
Когда акробат промахивается в прыжке.

И якоря проиграли пари,
А моряки - свои когти.
Яйца чаек сыплются на скалы.
Методист-поэт,
У которого в лапах шипы розы,
Чтобы подружиться с аплодисментами,
Чтобы чувствовать себя отстранённее.
Его звезда померкла,
С тех пор, как он выиграл соревнование,
По подъёму тяжестей.

И со щёлканьем языка,
С берега отходит трос.
Он крадёт любовь капитана,
Сжимая его жизнь витком.
У мясника с руками из шёлка,
Есть боевое имя.
Он держит в холодильнике в бинтах,
Девять антипартизанских челюстей.
У него есть пуленепробиваемый фартук,
Между газетой и жилетом.

И кондитер, и поэт,
И парализованный в одеяле,
Оказались на пирсе,
С улыбками, как в кроссворде.
Чтобы потягивать капитана,
Который стрелял себе в глаза,
А после обеда забывать об этом
За трубками и шахматами.

И они почуяли друг друга,
В намёках и поступках,
Против всех видов кораблекрушений,
И других революций.
И мясник с руками из шёлка,
Раздал боеприпасы.