Paroles et traduction Fettes Brot - Krankenhausreif

Krankenhausreif

Ich ging in Hamburg-Altona über den Bahnhofsvorplatz
Schon weitem hörte ich sie schimpfen wie ein Rohrspatz
Wo kam die stimme her – sie kam immer näher und dann sah′ ich die Greise
Mit den weißen Haaren nah den Eisenbahngleisen
Sie keifte einer Gruppe Afrikaner hinterher
Pöbelte Worte in der übelsten Sorte
Ich war wie gelähmt – beschämt und verwundert
über den Scheiß den sie in was weiß ich für einer Mundart kundtat
"Solche Strolche hätt' es damals nicht gegeben
In den Nazijahren unter den faschistischen Drahtziehern"
In Omas Taschen für die Enkel was zum naschen – Negerküsse und Marzipan
Wer hat Angst vorm schwarzen Mann?
Denn das ist nicht richtig
Die Moral von der Geschicht′ ist offensichtlich
"Hoffentlich nicht ich", denkt sich da das feige Pack
Und der fade Beigeschmack ist, dass ich selber gerade schweige
Fuck – nun war sie gerade noch ein paar Schritt weit entfernt
Hätt' fast noch mein Mitleid geerntet
Ich hätt' mit ihr gesprochen, hätt′ sie was gemerkt
Ich hätt′ ihr gern die Knochen gebrochen, hätt' es irgendwas bewirkt
Aber ′ne Großmutter mit eingeschlagener Fresse
Wäre bloß Futter für die ganze einschlägige Presse
Doch wenn ich in Gedanken ausschweif',
Schlage ich sie krankenhausreif
Köln am Rhein Hauptbahnhof, es war weit nach Mitternacht
Verzweifelt suchte ich ein Taxi, während vom Himmel ein Gewitter kracht
Wieder einer von diesen naßkalten Tagen
Stunden später hielt vor mir auf dem Asphalt ein Wagen
Ich konnte meine Koffer kaum im Kofferraum verstauen
Fühlte mich fürchterlich matt und müde
Ungefragt machte der Fahrer Witze über Frauen
Genauso platt wie rüde – ich ahnte seine Attitüde
"Siehst du da die Alte hinterm Lenkrad?" meckert er und stänkert
Und ich denk′ gerad', er fährt selbst wie′n Henker
Dann rammte er beinahe ein Mädchen – war nicht die Ampel rot?
Er grinste "Ich bin Reiner. Nächstes mal fahr' ich die Schlampe tot"
"Timeout", flüsterte ich kleinlaut
Wird höchste Zeit, daß irgendeiner Reiner eine reinhaut
Das sollte wohl ich sein, das weiß ich auch, doch ich steh' auf′m Schlauch
Scheiße, wo ist Supermann, wenn man ihn braucht?
Eine fremde Stadt, in der es schon sehr spät ist
Wie geht es weiter, per pedes oder im Mercedes?
Warum hab′ ich ihn am Ende nicht mal angeschrien?
Vom Steuer abgesetzt, die Quittung würde er verdienen
Aber 'n dummer Bauer mit mit blaugehauenen Augen
Wäre keine Nummer schlauer, das wäre blauäugig zu glauben
Doch wenn ich in Gedanken ausschweif′,
Schlage ich ihn krankenhausreif

Готов к госпитализации

Я шел по привокзальной площади в Гамбурге-Альтоне,
Издалека слышал, как какая-то женщина ругается, словно воробей,
Откуда доносился этот голос? Он все приближался, и тут я увидел старуху,
С седыми волосами, у железнодорожных путей.
Она кричала вслед группе африканцев,
Выкрикивая оскорбления самого низкого пошиба.
Я словно оцепенел — пристыженный и удивленный,
От того дерьма, что она несла на каком-то неведомом мне диалекте.
"Таких бродяг раньше не было,
В нацистские годы, при фашистских заправилах",
В бабушкиной сумке для внуков сладости — "негритянские поцелуи" и марципан.
Кто боится черного человека?
Ведь это неправильно,
Мораль сей басни очевидна.
"Надеюсь, не я", — думает трусливая свора,
И неприятный осадок остается от того, что я сам сейчас молчу.
Черт, только что она была всего в нескольких шагах от меня,
Чуть не вызвала во мне жалость.
Я бы поговорил с ней, если бы она хоть что-то поняла.
Я бы с удовольствием переломал ей кости, если бы это хоть что-то изменило.
Но избитая бабушка
Стала бы лишь кормом для всей соответствующей прессы.
Но когда я даю волю фантазии,
Я избиваю ее до полусмерти.
Кельн, главный вокзал, было далеко за полночь.
Я отчаянно искал такси, пока с неба гремел гром.
Еще один из этих промозглых дней.
Несколько часов спустя передо мной на асфальте остановилась машина.
Я еле запихнул свои чемоданы в багажник,
Чувствовал себя ужасно разбитым и усталым.
Без всякой просьбы водитель начал отпускать шутки про женщин,
Настолько же плоские, насколько и грубые — я предчувствовал его отношение.
"Видишь вон ту старуху за рулем?" — ворчит и язвит он,
А я только думаю, что он сам водит как сумасшедший.
Потом он чуть не сбил девушку. Разве не горел красный?
Он ухмыльнулся: "Я Райнер. В следующий раз я эту стерву задавлю насмерть".
"Тайм-аут", — прошептал я тихо.
Самое время кому-нибудь надрать этому Райнеру задницу.
И этим кем-то должен быть я, я это знаю, но я в ступоре.
Блин, где Супермен, когда он так нужен?
Чужой город, уже очень поздно.
Как дальше, пешком или на мерседесе?
Почему я в конце концов даже не накричал на него?
Высадить его из-за руля, он заслужил бы расплаты.
Но тупой мужлан с подбитыми глазами
Ничему не научится, было бы наивно так думать.
Но когда я даю волю фантазии,
Я избиваю его до полусмерти.