Paroles et traduction Guf - Три нити

Три нити

А я им даже немного завидовал, хоть мы и были ровесники
Всегда был рядом с ними, но не был с ними вместе
Да и не хотелось даже, если честно
Было страшно как то лезть мне во всю эту кашу
Но не могли не вызывать восхищения движения
Этих двух пацанов в то время
Всегда на ступень выше, на шаг впереди
В их семнадцать люди им давали до 25-ти
И пока остальные где-то по подъездам план курили
Они спокойно намутили себе по машине
И все в районе знали младшего,
Зеленую 99 и темно-синюю Ниву
За чертой закона, но все по уму, красиво, человечно
Без крови, минимум насилия
Фиктивные фирмы, эффектные мифы, далекие виды
Жестокие фильмы, спорт, там бокс, футбол, качалачка
Водочка, планчик и телочку на пару палочек
Шелковые рубашки, замшевые туфли
Шансончик, Кучин, Круг, Шуфик
Клубы, тогда еще были дискотеки
Бандосы, кидосы, лавандосы, рэкет
Стрелки, терки из за какой-нибудь точки,
Биты, бабочки, розочки, заточки
И естественно все эти расклады привили пацанов в зону медленого снегопада.
Первые несколько месяцев нюхали, потом ширялись
И познали все секреты это кухни, считали себя взрослыми в 19,
По взрослому хотели жить, по взрослому убиваться
В тот жаркий день собрались за город на 3 машинах,
Все было готово, последнего ждали
Сгоняю домой, одену чего нибудь дачное,
А то че я в туфлях за 100 бачей, как мачо
Вес, ложка, святой источник, красная шапочка и вместо кроссовок белые тапочки.
Хороший понт дороже денег. Метка стереотипов.
Даже сопливый подражал героям чтива, вальяжно парились,
Лениво подтирая нос, пацан в теме, строго в приоритете по вене – 90-х символика
На шмаль и алкоголь нет спроса, развлечения для молокососов
Дозняк в кармане фена, все в подобном плане, в ларьках тарят
Имена важную роль играют
Два заложника времени сломанного, братскими узами связаны,
Сплавлены, в своих кругах прославлены, вечно вправлены
Чадом эпохи отравлены, всеми высшими силами забыты и оставлены
Ежедневный доход - кидалово, кража, налеты
Они называли это свободой
Работа в паре, фаршмак впарить местным уродам
Они называли это свободой
Вот чисто пацанский подгон братухе на динюху,
Щедрый дозняк + бутылка пива сбить сушняк,
Подарочный комплект "Аля респект 90-х"
Просто, не броско, по своему в доску,
Дескать как ни как брат, друг, рак, враг, последний шаг
Да кто бы подал знак, по братски сжав кулак благодарил
Говорил, что давно простил за то что он тогда свалил, похлопал по плечу
Ну че?
И скрылся куда-то на кухню, на защелку закрылся,
Зачем-то ушел поправиться, пока кенты веселятся
Время идет и уж пора бы возвращаться.
Дверь выбили, нет пульса, лицо синие, на полу машина с остатками братского ширева,
Родной крови в день её рождения, в знак любви и уважения
Карифанам рисовал татуировки, писал стихи, пел в подъезде под гитару песни,
Кино, ДДТ, Наутилус, Алиса, Бутусов
Ну а мы, ну а мы, педерасты, наркоманы
То ли он чего-то попутал, то ли я чего-то не понял,
С тех пор Константин Кинчев покинул наши кассетные магнитофоны
Толи дело, наш земляк Егор Летов из группы "Гражданская Оборона"
Или вот из молодых некто "Дельфин","Мальчишник" конечно чушь собачья,
Так, подрачить для малолеток, а вот " Дубовый Гаайъ" - ништяк
На моих ладонях пылью остается шмаль…
А на руках точки от внутривенных инъекций, представитель уличной интеллигенции
А как-то раз по утру вмазаный попался на глаза похмельному мусору,
Послал его с дуру. Опачки, 15 суток
Там то по кумару он и познакомился с этим духовно-продвинутым мудрецом - Гуру
И понеслось... исправить карму, открыть чакры, почистить ауру,
Энергия космоса, летит комета, погибнет планета, братья, сестры,
Секта какая-то...
Бросил пить, курить, употреблять, перестал ругаться матом,
Отказался в армейку идти служить солдатом,
Про Бога переделал все песни
Родители с его Ленкой сидели дома, смотрели Петросяна, было весело
А он вышел и в подъезде повесился.
Конец 20 века, 90-е годы в газетах писали беспредел
Мы называли это свободой
Ставка только одна, какой нечего терять. Жизнь
Никто не знал что меченая колода

Three Threads

I even envied them a bit, though we were the same age.
I was always around them, but not with them.
And honestly, I didn't even want to be.
It was somehow scary for me to get into all that mess.
But the movements of those two guys back then
Couldn't help but inspire admiration.
Always a step above, a step ahead.
At seventeen, people thought they were 25.
And while others were smoking weed somewhere in the stairwells,
They calmly got themselves cars.
And everyone in the neighborhood knew the younger one,
The green '99 and the dark blue Niva.
Beyond the law, but all smart, beautiful, humane.
Without blood, minimum violence.
Fake firms, impressive myths, distant views.
Violent films, sports - boxing, football, the gym.
Vodka, weed, and a girl for a couple of sticks.
Silk shirts, suede shoes.
Chanson music, Kuchin, Krug, Shufik.
Clubs, back then they were still discos.
Gangsters, punks, money, racketeering.
Showdowns, arguments over some point.
Bats, butterfly knives, roses, shivs.
And naturally, all these situations led the guys to a zone of slow snowfall.
The first few months they snorted, then they shot up.
And they learned all the secrets of this kitchen, considered themselves adults at 19.
They wanted to live like adults, to party like adults.
On that hot day, they gathered outside the city in 3 cars.
Everything was ready, they were waiting for the last one.
“I'll run home, put on something casual,
Why am I in shoes for 100 bucks, like a macho man?”
Weight, spoon, holy source, red riding hood, and instead of sneakers, white slippers.
A good show-off is worth more than money. A mark of stereotypes.
Even the snotty one imitated the heroes of pulp fiction, they steamed themselves importantly,
Lazily wiping their noses, a guy in the know, strictly in priority through the vein - the symbolism of the 90s.
There's no demand for weed and alcohol, entertainment for snot-nosed kids.
A dose of heroin in the pocket, everyone on a similar plan, they're buying in stalls.
Names play an important role.
Two hostages of broken time, bound by brotherly ties,
Fused, glorified in their circles, forever fixed.
Poisoned by the fumes of the era, forgotten and abandoned by all higher powers.
Daily income - scams, theft, raids.
They called it freedom.
Working as a pair, selling junk to local idiots.
They called it freedom.
Here's a purely boyish gift for a brother on his birthday,
A generous dose + a bottle of beer to beat the cottonmouth,
A gift set "A la respect of the 90s".
Simple, not flashy, in its own way sincere,
Like, after all, a brother, friend, cancer, enemy, the last step.
Oh, if only someone had given a sign, thanked him fraternally, clenching his fist.
He said he had long forgiven him for leaving back then, patted him on the shoulder.
“Well?”
And he disappeared somewhere into the kitchen, locked himself in,
For some reason he went to freshen up while his friends were having fun.
Time passes and it's time to return.
They broke down the door, no pulse, blue face, a syringe with the remains of brotherly dope on the floor.
To his own blood on her birthday, as a sign of love and respect.
He drew tattoos for his friends, wrote poems, sang songs with a guitar in the stairwell.
Kino, DDT, Nautilus, Alisa, Butusov.
And we, well, we are faggots, drug addicts.
Either he messed something up, or I didn't understand something,
Since then, Konstantin Kinchev has left our cassette recorders.
Unlike our fellow countryman Yegor Letov from the group "Grazhdanskaya Oborona".
Or here's one from the young ones, someone "Dolphin", "Mальчишник" is, of course, bullshit,
Just to jerk off for teenagers, but "Dubovyy Gaайъ" - that's cool.
Weed remains dust on my palms…
And on my arms, dots from intravenous injections, a representative of the street intelligentsia.
And once in the morning, high, I caught the eye of a hungover cop,
Sent him away like a fool. Oops, 15 days.
That's where, during withdrawal, he met this spiritually advanced sage - Guru.
And it started... to correct karma, open chakras, cleanse the aura,
The energy of the cosmos, a comet is flying, the planet will perish, brothers, sisters,
Some kind of sect...
He quit drinking, smoking, using, stopped swearing.
He refused to go to the army to serve as a soldier,
He remade all the songs about God.
His parents and his Lenka sat at home watching Petrosyan, it was fun.
And he went out and hanged himself in the stairwell.
The end of the 20th century, the 90s, the newspapers wrote about lawlessness.
We called it freedom.
The bet is only one, the one with nothing to lose. Life.
No one knew the deck was marked.