Paroles et traduction Ivano Fossati - Confessione di Alonso Chisciano

Confessione di Alonso Chisciano

Giro nel mio deserto e sto tranquillo
Ho solo il vento per barriera
Ah, che cavaliere triste
In realtà avevo dato il cuore alla luna
E la luna l'ho barattata col temporale
E il temporale con un tempo ancor meno normale
E il tempo stesso con una spada
Che mi accompagnasse
Fuori dei confini di quello che è reale

E più mi accorgo di amare l'ignota destinazione
Più lungo sterpi e rovesci
Non ritorno

A me, a me, a me
Una pazzia d'argento
Al mio cavallo una pazzia di biada
Ah, come hai potuto pensare di cambiarci la strada
Che se la morte è soltanto un mare
Vedi, mi ci tuffo vestito

Ahi, polvere delle mie strade
Ah, scintille del mio mare inaridito
Come hai potuto pensare
Di spogliarmi proprio adesso

Giro nel mio deserto e fa lo stesso
Per non scalfire il tuo senso morale
Ma dentro, caro il mio ingegnoso narratore, dentro
Dentro è tutto un altro carnevale

Mi porto dietro latta, legni
L'antico arsenale
Carambole di fantasmi io conservo
Conservo pezzi di temporale
Le chiacchiere sul mercato
Che vergogna, che spavento
La normalità eterna

Risvegliarmi un'altra volta senza fiato
Fra il pianto scemo del barbiere
Il sudore muto del curato
Io qui vedo l'orizzonte
E faccio finta di accettare
Le predizioni della scimmia che indovina
Io, tirar di scherma con la grandine, le dame
Ah, che compagnie infelici
Cavalieri di specchi, minestre di radici
Dormo nella follia
E tutto il teatro con me

Ma senti che odore di carta e incenso
Da una parte ti dico grazie
E dall'altra continuo
Solo e senza corpo a scornarmi con il vento

Исповедь Алонсо Кихано

Брожу по своей пустыне, и мне спокойно.
Только ветер — моя преграда.
Ах, какой я печальный рыцарь.
На самом деле, я отдал свое сердце луне,
А луну променял на грозу,
А грозу — на еще более странную погоду,
А саму погоду — на меч,
Что проводил бы меня
За пределы реальности.

И чем больше я люблю неведомую цель,
Тем дольше, сквозь тернии и неудачи,
Я не вернусь.

Мне, мне, мне —
Серебряное безумие,
Моему коню — безумие овса.
Ах, как ты могла подумать, что можно изменить наш путь,
Ведь если смерть — это всего лишь море,
Видишь, я ныряю в него в одежде.

Ах, прах моих дорог,
Ах, искры моего высохшего моря,
Как ты могла подумать,
Раздеть меня именно сейчас?

Я брожу по своей пустыне, и пусть так,
Чтобы не задеть твое чувство морали,
Но внутри, дорогой мой изобретательный рассказчик, внутри,
Внутри — совсем другой карнавал.

Я несу с собой жесть, дерево,
Старый арсенал.
Я храню столкновения призраков,
Храню обрывки гроз,
Пересуды на рынке,
Какой стыд, какой ужас,
Вечная обыденность.

Просыпаться снова и снова бездыханным
Среди глупого плача брадобрея,
Немого пота священника.
Я вижу здесь горизонт
И делаю вид, что принимаю
Предсказания гадающей обезьяны.
Я, фехтование с градом, дамы…
Ах, какая несчастная компания.
Рыцари зеркал, супы из кореньев.
Я сплю в безумии,
И весь театр со мной.

Но чувствуешь этот запах бумаги и ладана?
С одной стороны, я говорю тебе спасибо,
А с другой — продолжаю
Один, без тела, сражаться с ветром.