Paroles et traduction Jeff Beck with Joss Stone - No Man's Land [Radio Edit] - Green Fields Of France

No Man's Land [Radio Edit] - Green Fields Of France

Well, how do you do, William Mcbride?
Do you mind if I sit down here by your graveside?
And rest for awhile in the warm summer sun,
I′ve been walking all day, and I'm nearly done.
And I see by your gravestone you were only 19
When you joined the great fallen in 1916,
I hope you died quick and I hope you died clean
Or, Willie Mcbride, was it slow and obscene?
Did they beat the drum slowly, did the play the pipes lowly?
Did the rifles fired over you as they lowered you down?
Did the bugles sound the last post in chorus?
Did the pipes play the flowers of the forest?
And did you leave a wife or a sweetheart behind
In some loyal heart is your memory enshrined?
And, though you died back in 1916,
And that loyal heart are you forever 19?
Or are you a stranger without even a name,
Forever enshrined behind some glass pane,
In an old photograph, torn and tattered and stained,
And fading to yellow in a brown leather frame?
The sun′s shining down on these green fields of France;
The warm wind blows gently, and the red poppies dance.
The trenches have vanished long under the plow;
No gas and no barbed wire, no guns firing now.
But here in this graveyard that's still no man's land
The countless white crosses in mute witness stand
To man′s blind indifference to his fellow man.
And a whole generation who were butchered and damned.
And I can′t help but wonder, now Willie Mcbride,
Do all those who lie here know why they died?
Did you really believe them when they told you "the cause?"
Did you really believe that this war would end wars?
Well the suffering, the sorrow, the glory, the shame
The killing, the dying, it was all done in vain,
For Willie Mcbride, it all happened again,
And again, and again, and again, and again.

Ничья земля [Радио версия] - Зелёные поля Франции

Ну, здравствуй, Уильям Макбрайд,
Ты не против, если я присяду рядом с твоей могилой?
И немного отдохну под тёплым летним солнцем,
Я шла весь день, и я почти выбилась из сил.
И я вижу по твоему надгробию, тебе было всего 19,
Когда ты присоединился к великим павшим в 1916 году,
Надеюсь, ты умер быстро, и надеюсь, ты умер чисто,
Или, Уильям Макбрайд, это было медленно и ужасно?
Медленно ли били в барабан, тихо ли играли на волынках?
Стреляли ли ружья над тобой, когда тебя опускали вниз?
Трубили ли горны последний пост хором?
Играли ли волынки "Цветы леса"?
И оставил ли ты после себя жену или возлюбленную,
Хранится ли твоя память в каком-нибудь верном сердце?
И, хотя ты умер ещё в 1916 году,
В том верном сердце тебе всегда 19?
Или ты незнакомец, даже без имени,
Навеки запечатлённый за стеклом,
На старой фотографии, порванной, потрёпанной и испачканной,
И выцветающей до жёлтого в коричневой кожаной рамке?
Солнце светит на эти зелёные поля Франции;
Тёплый ветер дует нежно, и красные маки танцуют.
Траншеи давно исчезли под плугом;
Ни газа, ни колючей проволоки, ни стреляющих орудий.
Но здесь, на этом кладбище, которое всё ещё ничья земля,
Бесчисленные белые кресты стоят безмолвными свидетелями
Слепого равнодушия человека к своему ближнему.
И целого поколения, которое было убито и проклято.
И я не могу не задаться вопросом, Уильям Макбрайд,
Знают ли все те, кто здесь лежит, за что они умерли?
Ты действительно поверил им, когда они говорили тебе о "деле?"
Ты действительно верил, что эта война положит конец всем войнам?
Что ж, страдания, горе, слава, позор,
Убийства, смерть, всё это было напрасно,
Ведь, Уильям Макбрайд, всё это повторилось снова,
И снова, и снова, и снова, и снова.