Hope - Kingdom Of Giants traduction en russe

Hope

I'm sorry, but I don't want to be an emperor.
That's not my business.
I don't want to rule or conquer anyone.
I should like to help everyone if possible; Jew, Gentile, black man, white.
We all want to help one another. Human beings are like that. We want to live by each others happiness, not by each others misery.
We don't want to hate and despise one another.
In this world there is room for everyone, and the good earth is rich and can provide for everyone. The way of life can be free and beautiful, but we have lost the way.
Greed has poisoned men's souls, has barricaded the world with hate, has goose-stepped us into misery and bloodshed.
We have developed speed, but we have shut ourselves in.
Machinery that gives abundance has left us in want.
Our knowledge has made us cynical; our cleverness, hard and unkind.
We think too much and feel too little. More than machinery, we need humanity.
More than cleverness, we need kindness and gentleness.
Without these qualities, life will be violent and all will be lost.
We lay under the starlight
Trying to find a way home
We live, we strive
To make our way through
This life between us and our hearts
And I won't be surprised
When looking to the sky
If you ever came back for me
I will be here waiting
And if it isn't true
And if these feelings grew
I will be here waiting
Whatever the future brings
The airplane and the radio have brought us closer together.
The very nature of these inventions cries out for the goodness in men; cries out for universal brotherhood;
For the unity of us all. Even now my voice is reaching millions throughout the world, millions of despairing men, women, and little children, victims of a system that makes men torture and imprison innocent people.
To those who can hear me, I say, do not despair.
The misery that is now upon us is but the passing of greed, the bitterness of men who fear the way of human progress.
The hate of men will pass, and dictators die, and the power they took from the people will return to the people. And so long as men die, liberty will never perish.

Надежда

Прости, но я не хочу быть императором.
Это не мое.
Я не хочу править или покорять кого-либо.
Я хотел бы помочь всем, кому смогу: евреям, неевреям, чернокожим, белым.
Мы все хотим помогать друг другу. Люди таковы. Мы хотим жить счастьем друг друга, а не горем друг друга.
Мы не хотим ненавидеть и презирать друг друга.
В этом мире места хватит всем, и добрая земля богата и может прокормить всех. Жизнь может быть свободной и прекрасной, но мы сбились с пути.
Жадность отравила души людей, забаррикадировала мир ненавистью, заставила нас идти гуськом к страданиям и кровопролитию.
Мы развили скорость, но замкнулись в себе.
Техника, которая дает изобилие, оставила нас в нужде.
Наши знания сделали нас циничными, наша ловкость — жесткими и бессердечными.
Мы слишком много думаем и слишком мало чувствуем. Нам нужно больше человечности, чем техники.
Нам нужно больше доброты и мягкости, чем ловкости.
Без этих качеств жизнь будет жестокой, и все будет потеряно.
Мы лежим под звездным светом,
Пытаясь найти дорогу домой.
Мы живем, мы боремся,
Чтобы пройти сквозь
Эту жизнь, что стоит между нами и нашими сердцами.
И я не удивлюсь,
Глядя в небо,
Если ты когда-нибудь вернешься ко мне.
Я буду здесь ждать.
И если это неправда,
И если эти чувства выросли,
Я буду здесь ждать,
Что бы ни принесло будущее.
Самолеты и радио сблизили нас.
Сама природа этих изобретений взывает к добру в людях, взывает к всеобщему братству,
К единству всех нас. Даже сейчас мой голос достигает миллионов людей по всему миру, миллионов отчаявшихся мужчин, женщин и маленьких детей, жертв системы, которая заставляет людей пытать и заключать в тюрьмы невинных.
Тем, кто меня слышит, я говорю: не отчаивайтесь.
Страдания, которые сейчас обрушились на нас, — это лишь проявление жадности, озлобленности людей, которые боятся пути человеческого прогресса.
Ненависть людей пройдет, и диктаторы умрут, и власть, которую они отняли у народа, вернется к народу. И до тех пор, пока люди умирают, свобода никогда не погибнет.