Paroles et traduction Leo Ferré - La Chanson triste

La Chanson triste

Quand la peine bat sur ta porte close,
Donne-lui du feu pour l'amour de Dieu!
Si ta flamme est morte et que tout repose,
Elle s'en ira je n'ai pas fait mieux.
Si ta flamme est morte et que tout repose,
Elle s'en ira je n'ai pas fait mieux.

Les fleurs de ma vie étaient roses blanches...
Je les ai données à tous mes amis
Pour les effeuiller entre quatre planches:
J'aurais bien mieux fait d'en fleurir ma vie.
Pour les effeuiller entre quatre planches:
J'aurais bien mieux fait d'en fleurir ma vie.

J'avais des habits taillés aux nuages,
J'avais des cheveux comme des drapeaux,
Et flottait au vent ma crinière sage;
Lors j'ai tout perdu, restait que la peau.
Et flottait au vent ma crinière sage;
Lors j'ai tout perdu, restait que la peau.

Je m'en suis allé sous dix pieds d'argile.
Coincé nez-à-nez par un ciel de bois.
Et disant mes vers à mes vers docile,
Qui m'auront rimé autrement que moi,
Et disant mes vers à mes vers docile,
Qui m'auront rimé autrement que moi,

Quand la peine bat sur ta porte close,
Donne-lui du feu pour l'amour de Dieu!
Et s'embrasera la dernière rose
Que j'irai cueillir entre deux adieux.
Et s'embrasera la dernière rose
Que j'irai cueillir entre deux adieux.

Печальная песня

Когда печаль стучится в твою запертую дверь,
Дай ей огня, ради Бога!
Если твой огонь погас и всё уснуло,
Она уйдет, я поступал не лучше.
Если твой огонь погас и всё уснуло,
Она уйдет, я поступал не лучше.

Цветы моей жизни были белоснежными розами...
Я подарил их всем своим друзьям,
Чтобы они обрывали лепестки меж четырёх досок:
Лучше бы я украсил ими свою жизнь.
Чтобы они обрывали лепестки меж четырёх досок:
Лучше бы я украсил ими свою жизнь.

У меня были одежды, скроенные из облаков,
У меня были волосы, как знамена,
И на ветру развевалась моя мудрая грива;
Потом я всё потерял, осталась только кожа.
И на ветру развевалась моя мудрая грива;
Потом я всё потерял, осталась только кожа.

Я ушел под землю, под три метра глины,
Зажатый нос к носу с деревянным небом.
И читал свои стихи своим послушным стихам,
Которые рифмовали иначе, чем я,
И читал свои стихи своим послушным стихам,
Которые рифмовали иначе, чем я,

Когда печаль стучится в твою запертую дверь,
Дай ей огня, ради Бога!
И вспыхнет последняя роза,
Которую я сорву между двумя прощаниями.
И вспыхнет последняя роза,
Которую я сорву между двумя прощаниями.