La fessée - Live - Maxime Le Forestier traduction en russe

La fessée - Live

La veuve et l'orphelin, quoi de plus émouvant?
Un vieux copain d'école étant mort sans enfants,
Abandonnant au monde une épouse épatante,
J'allai rendre visite à la désespérée.
Et puis, ne sachant plus où finir ma soirée,
Je lui tins compagnie dans la chapelle ardente.

Pour endiguer ses pleurs, pour apaiser ses maux,
Je me mis à blaguer, à sortir des bons mots,
Tous les moyens sont bons au médecin de l'âme...
Bientôt, par la vertu de quelques facéties,
La veuve se tenait les côtes, Dieu merci!
Ainsi que des bossus, tous deux nous rigolâmes.

Ma pipe dépassait un peu de mon veston.
Aimable, elle m'encouragea: "Bourrez-la donc,
Qu'aucun impératif moral ne vous arrête,
Si mon pauvre mari détestait le tabac,
Maintenant la fumée ne le dérange pas!
Mais où diantre ai-je mis mon porte-cigarettes?"

A minuit, d'une voix douce de séraphin,
Elle me demanda si je n'avais pas faim.
"Ça le ferait-il revenir, ajouta-t-elle,
De pousser la piété jusqu'à l'inanition:
Que diriez-vous d'une frugale collation?"
Et nous fîmes un petit souper aux chandelles.

"Regardez s'il est beau! Dirait-on point qu'il dort.
Ce n'est certes pas lui qui me donnerait tort
De noyer mon chagrin dans un flot de champagne."
Quand nous eûmes vidé le deuxième magnum,
La veuve était émue, nom d'un petit bonhomme!
Et son esprit se mit à battre la campagne...

"Mon Dieu, ce que c'est tout de même que de nous!"
Soupira-t-elle, en s'asseyant sur mes genoux.
Et puis, ayant collé sa lèvre sur ma lèvre,
"Me voilà rassurée, fit-elle, j'avais peur
Que, sous votre moustache en tablier de sapeur,
Vous ne cachiez coquettement un bec-de-lièvre..."

Un tablier de sapeur, ma moustache, pensez!
Cette comparaison méritait la fessée.
Retroussant l'insolente avec nulle tendresse,
Conscient d'accomplir, somme toute, un devoir,
Mais en fermant les yeux pour ne pas trop en voir,
Paf! j'abattis sur elle une main vengeresse!

"Aïe! vous m'avez fêlé le postérieur en deux!"
Se plaignit-elle, et je baissai le front, piteux,
Craignant avoir frappé de façon trop brutale.
Mais j'appris, par la suite, et j'en fus bien content,
Que cet état de choses durait depuis longtemps:
Menteuse! la fêlure était congénitale.

Quand je levai la main pour la deuxième fois,
Le coeur n'y était plus, j'avais perdu la foi,
Surtout qu'elle s'était enquise, la bougresse:
"Avez-vous remarqué que j'avais un beau cul?
Et ma main vengeresse est retombée, vaincue!
Et le troisième coup ne fut qu'une caresse...

Шлепок - Концертная запись

Вдова и сирота, что может быть трогательнее?
Мой старый школьный друг умер бездетным,
Оставив миру потрясающую жену,
Я пошел навестить безутешную.
И, не зная, чем закончить вечер,
Я составил ей компанию в часовне.

Чтобы остановить её слезы, чтобы облегчить её боль,
Я начал шутить, отпускать остроты,
Все средства хороши для лекаря души...
Вскоре, благодаря нескольким шуткам,
Вдова, слава Богу, держалась за бока!
Как два горбуна, мы смеялись.

Моя трубка немного торчала из моего пиджака.
Любезно она подбодрила меня: "Набейте же её,
Пусть никакие моральные императивы вас не останавливают,
Если мой бедный муж ненавидел табак,
Теперь дым ему не мешает!
Но куда же я, черт возьми, положила свой портсигар?"

В полночь, сладким голосом серафима,
Она спросила меня, не голоден ли я.
"Вернет ли его это, - добавила она,
- Если доводить благочестие до голодной смерти?
Что вы скажете о легкой закуске?"
И мы устроили небольшой ужин при свечах.

"Посмотрите, как он красив! Можно подумать, что он спит.
Он бы точно не осудил меня
За то, что я топлю свое горе в потоке шампанского."
Когда мы опустошили вторую бутылку,
Вдова была тронута, ей-богу!
И её мысли начали блуждать...

"Боже мой, какие же мы все-таки!"
Вздохнула она, садясь ко мне на колени.
А затем, прильнув своими губами к моим,
"Теперь я успокоилась, - сказала она, - я боялась,
Что под вашими усами, как фартук сапера,
Вы кокетливо прячете заячью губу..."

Фартук сапера, мои усы, подумать только!
Такое сравнение заслуживало шлепка.
Задрав нахалку без всякой нежности,
Сознавая, что выполняю, в конце концов, свой долг,
Но закрыв глаза, чтобы не видеть слишком много,
Шлеп! Я опустил на неё карающую руку!

"Ой! Вы разбили мне задницу надвое!"
Пожаловалась она, и я опустил голову, жалкий,
Опасаясь, что ударил слишком сильно.
Но позже я узнал, и это меня очень обрадовало,
Что такое положение вещей длилось уже давно:
Лгунья! Трещина была врожденной.

Когда я поднял руку во второй раз,
Сердце уже не было на месте, я потерял веру,
Тем более, что она спросила, хитрюга:
"Вы заметили, что у меня красивая попка?"
И моя карающая рука упала, побежденная!
И третий удар был лишь лаской...